— О... — Я попытался сфокусировать взгляд на ней, но вместо нее выхватил свои скрещенные на ковре ноги и туфли. Сигарета полностью догорела, а пепел свалился на пол.

— Нет, все отлично. Просто отдыхаю.

Она стояла прямо под лампой, спускающейся с потолка, и свет окутывал ее фигуру специфическим сиянием.

— Смотри-ка, что мы нашли внизу.

Глава 24

Глава 24

Эмбер смотрела на меня со странной смесью жалости, преувеличенного сочувствия, за которыми я ощущал нечто вроде чувства победы.

В тот момент — момент нечеловеческой усталости, охватившей меня, а может, именно благодаря тому, что я был измучен, все, на что я был способен, это лишь удержать перед собой очертания ее фигуры, контуры ее платья, слегка обтянувшего грудь и живот, ее прямые плечи и линию волос.

— Давай посмотрим, — сказал я.

— Это из мусорного бака. Мы нашли во дворе мусорный бачок, точно такой же, как в ванной, с завязанными пакетами, в которых много всякой всячины. Из него я выудила целый ворох туалетной бумаги, испачканной чем-то розовым, и еще вот это.

Чет подошел ко мне и протянул мне маленький белый пакет.

Небольшая кучка ногтей лежала в углу его, а когда я слегка встряхнул его, они переместились в противоположный угол. Они слегка покачивались на выгнутых спинках. Все были один к одному — белесые, почти матовые. Искусственные. На краях некоторых из них все еще виднелись следы розового лака, точнее лишь слабый розоватый налет, как если бы сам лак перед этим сняли растворителем. Я пересчитал их, потом слегка встряхнул, пересчитал снова, пошевелил их еще и пересчитал в третий раз.

— Девять, — сказал я.

— Девять, — эхом отозвался Честер. — У нас есть и еще кое-что, на что тебе также стоит взглянуть.

Они повели меня в ванную. Дверца шкафа под раковиной была распахнута. Эмбер опустилась на колени и указала мне на пакет с новыми, девственно чистыми акриловыми ногтями.

На меня словно навалилась громадная тяжесть. Сердце одеревенело, стало громадным, будто неживым. Ноги вдруг задрожали, а в ушах послышался звон.

— Что с лаком? — спросил я, с трудом узнавая свой собственный голос.

— Он там же, в корзинке на столе, — сказала Эмбер. — Можешь сам посмотреть.

Я взял корзинку и заглянул внутрь. Даже перебрал все флаконы. Их было шесть штук, все — розового цвета, но разных оттенков. Я достал из кармана пакетик, вытряхнул на ярко-синий кафельный столик тот самый ноготь, который мы нашли в куче пыли, и чуть приподнял его. Больше всего к нему подходил цвет, который назывался «бутон розы», — розовый, с чуть синеватым оттенком. Я смазал этим лаком ноготь среднего пальца своей левой руки, подул на него, чтобы он скорее высох. Даже если и существовала какая-то разница в цвете между моим ногтем и тем, искусственным, я не заметил ее. Как не увидела ее и Эмбер, эксперт в подобных вещах.