— Я услышал, как щелкнула кобура, и решил — это конец. А из головы все не выходило: Боже мой, Рейни… что будет с Рейни.

В этом месте Робби расплакался. Сдали нервы. Макманис, Сеннетт, Ивон и я принялись успокаивать его. Разумеется, Ивон лучше всех понимала, какой ужас он пережил.

Сеннетт, расстроенный провалом, отправил Робби домой, заверив, что теперь к нему будет приставлена круглосуточная охрана. Если бы не состояние Рейни, Макманис предпочел бы перевезти их обоих в другое место.

Не отрывая взгляда от груди Робби, Школьник глухо вскрикнул и, покачивая головой, поднялся с дивана.

— Ты поганый сукин сын! — Он закашлялся, схватился за грудь и наконец зарыдал, встряхивая растрепавшейся седой гривой.

Не обращая внимания на плач судьи, Сеннетт подал знак Тексу воспроизвести видеозапись, сделанную в «линкольне». Текс включил телевизор, нашел видеомагнитофон и вставил кассету. На экране возник фрагмент встречи: Школьник обратил внимание на конверт, который Робби сунул между сиденьями. Когда из динамика послышались слова: «…Конечно, достаточно. Робби, сколько лет мы работаем вместе? Ведь мы друзья. Так что, если вы сочли нужным дать столько, пусть будет столько», Школьник закрыл глаза, бормоча:

— О Боже, Боже… о вэй, о Боже. Я этого не переживу… нет, не переживу… я уже умер…

— Вы будете жить, судья, — усмехнулся Сеннетт. — Впрочем, от вас зависит, насколько тяжелы окажутся последствия.

Школьник всхлипнул. У него хватило ума понять смысл предложения.

— Вы хотите, чтобы я стал как он? — Судья указал на Робби. — Таким же штунком[57], как он? Да? Вы это хотите мне сказать, да? Вот почему вы пришли ко мне в дом ночью.

На Сеннетта это не произвело никакого впечатления. Он был совершенно спокоен и неумолим. А Школьник уже превратился именно в то, во что и должен был превратиться. В полное дерьмо.

— Вы можете себе помочь, если пожелаете, и существенно облегчите свою судьбу. Очень существенно. У вас есть много чего нам рассказать. Но делать это нужно прямо сейчас, поскольку завтра я вам такую возможность предоставить уже не сумею. Я хочу, чтобы вы сообщили о людях, которые нас интересуют. Мы не сомневаемся, что в данном деле первую скрипку играли не вы. — И снова на мгновение на губах Стэна возникла зловещая ухмылка. — Нам известно, кто устроил вас судьей. Известно также, что при вас оставались не все доллары, какие вы получали. Есть одна личность, которая нас интересует особо. — Сеннетт присел на новый кофейный столик и наклонился к Школьнику. — Судья, что вы расскажете нам о Брендане Туи?