Но для афроамериканцев этот район сохранил особое значение. Выросшие здесь помнили разговоры о прежней жизни, гольф-клубах, балах, чего в других местах чернокожие никогда себе не позволяли. Поэтому многие афроамериканцы со средствами по-прежнему не желали отсюда уезжать.

К их числу принадлежал и Шерм Краудерз. Его дом был похож на него самого. Громадный мастодонт из красного кирпича в григорианском стиле со множеством белых колонн, поддерживающих над подъездной дорожкой трехэтажную галерею.

Группа Сеннетта прибыла сюда около двенадцати. Было поздно, но Стэн с Макманисом решили продолжить работу. К этому побуждал их не только цейтнот, но и тактика, которая всегда использовалась в подобных случаях. Подозреваемых предпочтительно застигнуть врасплох дома, в кругу семьи, часто неодетыми и посеять ужас перед перспективой, что их вытащат из комфорта в тюрьму. Этому Стэн научился, работая в Вашингтоне. Он внезапно являлся к обвиняемым — чаще всего это были «белые воротнички» — и, невзирая на презумпцию невиновности, которую они имели по закону, выводил на улицу с наручниках перед ожидающими репортерами. Несмотря на решительные протесты адвокатов, включая и меня, Апелляционный суд допускал применение подобных средств устрашения, и с этим ничего нельзя было поделать.

Робби оставили в тени, а остальные подошли к парадной двери. Стоило Сеннетту коснуться дверного звонка, как в доме начался переполох. Залаяла собака, сразу в нескольких окнах зажегся свет. Вспыхнула лампа над крыльцом, и из-за тяжелой дубовой двери гулкий бас осведомился:

— Кто там?

— Судья Краудерз, это Стэн Сеннетт. Федеральный прокурор округа. Мне нужно с вами поговорить. Срочно.

— Стэн Сеннетт?

— Федеральный прокурор.

— И что у вас за срочность?

— Судья, может, не стоит будить соседей? Откройте дверь, и мы спокойно обсудим это с вами. Я прекрасно освещен. Посмотрите в «глазок» и убедитесь.

— А кто эти люди?

— Агенты ФБР. Пожалуйста, откройте дверь. Никто не причинит вам ни малейшего вреда.

Защелкали замки и запоры. На пороге появился Шерп Краудерз, показавшийся Ивон не меньшим гигантом, чем когда сидел в кресле судьи. Он был босой, в шортах и безрукавке. Глаза поблескивали, видимо, он только что выпил. В руке судья Краудерз держал хромированный пистолет.

Ивон напряглась и сменила позицию. Стоящий рядок Клевенгер расстегнул пиджак и положил руку на кобуру.

— Думаете, я вас испугался? — спросил Краудерз взвинченным тоном. — Да скорее у меня вырастут сиськи, чем я вас испугаюсь! И что за чертова срочность возникла за шесть минут до полуночи?