Ее левая рука двинулась под дождевиком, она поморщилась. Вынула руку из-под дождевика. Рука была в крови.

– Черт... – сказала она.

Я остолбенел.

Она продолжала:

– Странно, не думала, что он попал, потом почувствовала что-то теплое, сейчас все в порядке... просто царапина.

– Ты... Ты уверена?

– Да. Я чувствую, где она прошла.

– Давай посмотрим. Подойди ко мне.

Она подошла поближе. Ослабила спасательный жилет. Затем задрала дождевик и рубашку. Грудная клетка между грудью и бедром была в крови. Я взглянул на рану и немного успокоился. Это действительно была царапина. Она была глубокой, вдоль нижнего ребра. Но не до кости.

Бет тихонько охнула, когда мои пальцы ощупывали рану. Я убрал руку и произнес:

– Все в порядке.

– Что я тебе и говорила.

– Спустись вниз и поищи санитарный пакет.

Она сошла вниз.

Я оглядел горизонт. Даже в темноте смог рассмотреть две точки на суше слева и справа, которые отмечали выход из относительно спокойного пролива.

Через несколько минут мы были уже в заливе Гардинера. Ветер завыл с гораздо большей силой, волны обрушились на наше судно, которое стало почти неуправляемым. Я раздумывал, что делать дальше.

Бет выкарабкалась из каюты наверх, ухватилась за поручень на пульте управления.

– Как себя чувствуешь? – постарался я перекричать ветер и волны.

– Джон! Мы должны повернуть назад.

Я понимал, что она была права. "Формула" создана не для такой погоды, как, впрочем, и я сам. Вспомнил слова Тома Гордона, сказанные мне на моей веранде когда-то, как мне кажется, уже очень давно: "Лодка в гавани – безопасная лодка. Но лодки не созданы для гавани".