– Так что, похоже, журналистка получила информацию с кафедры, верно?

– Возможно.

– Ну а какой же мотив мог быть у человека, передающего эту информацию? Кроме как скомпрометировать доктора Феррами и ее работу?

– Понятия не имею.

– Не кажется ли вам, что этот поступок мог совершить человек, одержимый злобой, возможно, завистью, чувством соперничества?

– Может быть.

Стив удовлетворенно кивнул. Он чувствовал, что взял верный тон, правильное направление. Возможно, ему все же удастся выиграть.

«Не обольщайся, – тут же напомнил он себе. – Это еще только начало».

– Так. Давайте перейдем ко второму сделанному вами здесь заявлению. Когда мистер Квинн спросил вас, комментировали ли статью в «Нью-Йорк таймс» люди, не принадлежавшие к университетским кругам, вы ответили: «Да, конечно». Вы не отказываетесь от этого утверждения?

– Нет.

– И сколько же именно звонков от спонсоров вы получили, не считая Престона Барка?

– Э-э… я говорил с Эрбом Абрахамсом…

Сразу видно, что блефует, подумал Стив.

– Простите, что перебиваю, профессор. – Беррингтон удивился, но тут же умолк. – Скажите, это мистер Абрахамс звонил вам или наоборот?

– Э-э… кажется, я сам звонил Эрбу.

– Мы еще вернемся к этому. А теперь скажите, сколько именно важных спонсоров звонили вам, чтобы выразить свою озабоченность публикацией в «Нью-Йорк таймс»?

Беррингтон заметно смутился.

– Не уверен, что они звонили только по этому конкретному вопросу.

– Ну а сколько было звонков от потенциальных студентов?

– Ни одного.