— У Фрэнка Хилла были коричневые глаза.

Взгляд Глинна метнулся с Рокко на череп, затем обратно, и на его лице застыл немой вопрос. Странным деликатным движением Рокко провёл манжетой своей рубашки по болтающемуся глазу, вытерев его начисто.

— Это не Хилл, — сказал он. — Глаз синий.

Isla Desolacion, 00:40

Глинн замер, словно прикованный взглядом к глазу, болтающемуся на ниточке нерва.

— Господин Гарза?

Его голос был очень спокоен.

— Слушаю, сэр.

— Соберите всех. Найдите Хилла. Используйте зонды, термосенсоры.

— Да, сэр.

— И будьте осторожны. Высматривайте мины-ловушки, снайперов. Не исключайте ничего.

Гарза растворился в ночи. Глинн взял у Рокко разбитый глаз и принялся вращать его, внимательно осматривая. МакФарлэйну показалось, что иной мог бы так рассматривать кусочек изящного фарфора. Затем Глинн подошёл к столу, где между обрывком брезента и морозильником были разложены части тела.

— Так, посмотрим, что тут у нас, — пробормотал он.

МакФарлэйн смотрел, как тот принялся в них копаться. Глинн брал в руки каждый кусочек, критически его осматривал, складывал на место и переходил к следующему, словно покупатель в мясном отделе супермаркета.

— Блондин, — сказал Глинн, поднося к свету крошечный пучок волос. Он принялся собирать кусочки головы. — Высокие скулы… коротко стриженные волосы… северные черты лица.

Он отложил их в сторону и продолжил осмотр.

— Татуировка с черепом на правой руке… Молод, возможно, двадцать пять лет.

Осмотр продлился ещё на пятнадцать минут, в течение которых никто из остальных не издал ни звука. Наконец, Глинн выпрямился и подошёл к раковине, чтобы помыть руки. Воды не было, так что он просто стряхнул с рук налипшую массу и вытер их полотенцем. Затем он прошагал через весь барак, прошёлся назад.

Внезапно остановился. Казалось, Глинн выработал решение. Он поднял со стола рацию.

— Томпсон?