— Мы связались с Южной Джорджией, мэм, — сообщил он.
— Замечательно. Голосовую связь, пожалуйста.
Интерком мостика вернулся к жизни.
— Южная Джорджия — танкеру «Рольвааг», приём.
Голос был металлическим, слабым, и в нём Бриттон распознала акцент уроженца окрестностей Лондона, едва различимый в шуме помех.
Бриттон взяла передатчик и открыла канал.
— Южная Джорджия, у нас чрезвычайная ситуация. Корабль серьёзно повреждён и нет тяги, повторяю, нет тяги. Мы дрейфуем на юго-юго-восток со скоростью в девять узлов.
— Принято, «Рольвааг». Обозначьте своё местонахождение.
— Мы находимся на 61°15 12" южной широты и 60°5 33" западной долготы.
— Сообщите о характере своего груза. Балласт или нефть?
Глинн кинул на неё быстрый взгляд. Бриттон отключила передачу.
— С этого момента, — сказал Глинн. — Мы говорим правду. Нашу правду.
Бриттон снова включила передатчик.
— Южная Джорджия, корабль переделан в перевозчика руды. Мы полностью загружены, э-э-э, метеоритом, добытым на островах мыса Горн.
Наступила тишина, после чего голос сказал:
— Не уверен, что расслышал верно, «Рольвааг». Вы сказали, метеорит?
— Подтверждаю. Наш груз — метеорит весом в двадцать пять тысяч тонн.
— Метеорит весом в двадцать пять тысяч тонн, — безразличным тоном повторил голос. — «Рольвааг» сообщите, пожалуйста, пункт назначения.
Бриттон знала, что это — более мягкая формулировка вопроса "