Клодин уже почти собралась с духом, чтобы выйти из-за стола и представиться, когда он повернулся к ней.

— Она очень талантлива, как вы считаете?

Это заставило Клодин застыть на месте. Как ответить? Можно, например, сказать, что так уж получилось, и художник — она, и большое спасибо. Или притвориться, изобразить сотрудницу галереи, кем он ее, вероятно, считает.

— Ей было бы приятно услышать это от вас, — ответила Клодин, чувствуя, что краснеет шея. Ругая себя, что не хватило смелости сказать правду. — Любому художнику было бы приятно.

— По-настоящему хорошая кисть. — Он стоял перед полотном, подписанным «Зрелость-2»: две стеклянные банки, наполненные инжиром, плоды странно искажены из-за разной толщины стекла. — Она владеет цветом, игрой теней. Реальная текстура. А когда видишь плоды, прижатые к стенкам банок, создается реальное ощущение... не знаю... — Он посмотрел под ноги, будто слово, которое искал, находилось там. — Формы, мне кажется. Жизни.

На мгновение Клодин подумалось, что он решил приударить за ней. Прием, отработанный на девицах из магазинов — именно за этот сорт он ее сейчас и держит, — чтобы завязать разговор. Легкий флирт.

Но Клодин не была в этом уверена. Он и в самом деле смотрел на картину, и все, что о ней сказал — то, как банка меняла форму плодов либо из-за толщины стекла, либо из-за соприкосновения, — были именно те эффекты, которых она добивалась.

Потом он взглянул на карточку с названием, чтобы увидеть цену, и кивнул, словно такую и ожидал.

— Я должен был прийти на открытие вчера вечером, но задержался. Вы ходили? Было здорово?

Его слова заставили девушку затаить дыхание. Ведь этого не может быть! Ведь это не знакомый сестры, который вчера не пришел? Мужчина, с которым Дельфи пыталась ее свести? Нет, этого просто не может быть...

— Да. Ходила. Все прошло великолепно. Вы знакомы с художницей?

Незнакомец покачал головой:

— Я познакомился с ее сестрой на вечеринке. Она пригласила меня. Очень жаль, что я пропустил открытие.

Значит, это и правда он. Клодин не могла поверить. У нее забурлило в животе. Она кое-как заставила себя заговорить.

— Что ж, вы смотрите картины сейчас. Это главная работа.

— К тому же, видно, она кое-что продала.

— Они с ума посходили.

— Не нужно сходить с ума, чтобы разглядеть такой талант, — ответил он.

Мужчина подошел к столу, обернулся, посмотрел по сторонам, словно собирался что-то сказать по секрету — или предложить прогуляться с ним. Ни то ни другое.

— Нет ли чего-нибудь, знаете... хоть немного менее... дорогого?