— Заглянешь еще как-нибудь? — окликнул Пинкус Беверли.
Она оглянулась и одарила его улыбкой. Он закрыл дверь, вздохнул и покачал головой.
Улицы были запружены машинами, за рулем которых виднелись уставшие жители пригорода, изможденные дальнобойщики и выжатые до предела таксисты. Пробки начались, едва они въехали на окраины города, и чем дальше они продвигались, тем хуже становилась обстановка на дорогах.
Беверли предполагала, что Айзенменгер захочет выйти возле своего дома, хотя он не сказал ни слова за все время пути и лишь отрешенно смотрел вперед. По дороге они оказались рядом с хирургическим отделением больницы.
— Где он, Беверли? — наконец изрек Айзенменгер.
Ей пришлось резко затормозить, так как ее неожиданно подрезал какой-то хлыщ в коже на навороченном мотоцикле.
— Боюсь, это невозможно угадать, Джон. Думаю, Малькольм прав. Он может быть где угодно.
Айзенменгер вздохнул и впервые за время пути посмотрел в боковое окно.
— Он должен быть где-то рядом. Я в этом уверен.
— Тогда, как мне это ни неприятно, должна признать, что стратегия Гомера оправданна.
— Однако здесь он бывал только в связи со своей работой. Сначала в качестве сотрудника морга, затем — санитара.
— Гомер уже дважды обыскал больницу и морг и сейчас делает это в третий раз.
Айзенменгер молчал в течение нескольких минут; за это время Беверли удалось преодолеть не более десяти метров.
— Господи! — внезапно вскричал Айзенменгер, хлопая по приборной доске. — Морг!
Машина снова тронулась с места, хотя и с такой скоростью, что ее обогнал бы одноногий на костылях.
— Ну и что? Я же сказала тебе, что Гомер уже обыскал его.
— Он обыскал новый, но когда Пендред начинал работать в больнице, морг находился в старом, полуразрушенном здании. Он проработал там всего несколько месяцев, и я уверен, что Гомер ничего о нем не знает.
— Где оно находится? — глядя в зеркало заднего вида, спросила Беверли.