– Роберт и Митчелл будут убивать людей, которым мы вынесли вердикт о невиновности. Мы часть этого. Мы несем ответственность за это.

Лицо Рейнера побелело. Он хотел возразить, но сумел лишь с шипением выдохнуть воздух.

– Я должен защитить этих людей. Это важнее, чем ваша репутация.

Рейнер откинул голову назад и рассмеялся; у Тима по спине пробежали мурашки.

– Вы говорите это умирающему человеку. Вы идиот, мистер Рэкли. Вы никогда не узнаете, что случилось с вашей дочерью… Вы даже не представляете себе…

Тим резко остановился. Его сердце бешено билось.

– Вы знаете, что случилось с Джинни?

– Конечно. Я знаю все… – Он задыхался, произнося слова с резкими выдохами. – У него был сообщник… Я знаю, кто… Я выяснил…

Лужа крови под Рейнером росла.

– Давайте… шепните мое имя копам, прессе… но вы никогда не узнаете… – В его глазах появилось выражение упрямства, и Тим почувствовал внезапное расположение к тому из Мастерсонов, который выбил ему зубы пистолетом.

– Скажите мне, кто убил мою дочь.

На лице Рейнера появилась гримаса. Он протянул дрожащую руку и схватил Тима за брюки.

Тим стоял над ним, глядя, как он умирает.

Казалось, тело Рейнера сжалось, скорчилось, хотя он даже не пошевелился. Он поднял глаза на Тима, и лицо его стало спокойным.

– Я любил своего мальчика, Рэкли.

Тим сделал шаг назад, и его брюки выскользнули из пальцев Рейнера. У него было мало времени до приезда «скорой», и будь он проклят, если уйдет без папки с делом Кинделла. Особенно в свете того, что ему сказал Рейнер.

Идя по кровавому следу Рейнера, он вошел в конференц-зал. Прошел мимо разлетевшихся от взрыва фотографий. Если не считать обожженных черных краев, сейф оказался абсолютно целым. Дверца была приоткрыта. Тим наклонился, заметив вокруг замка мелкие царапины.