– Гулять из одной долины в другую, что ж ещё? Но ты прав – скоро придётся выбирать дорогу совершенно самостоятельно.

Зелёное пастбище с киргизской кочёвкой как-то неожиданно оказалось далеко внизу. Тропа уходила за поворот ущелья, и заснеженные вершины на другой его стороне, казалось, вставали вровень с путниками.

– Ни хрена себе мы поднялись! – Макс ткнул в них пальцем.

Зим вновь остановился, оперевшись рюкзаком о скалу. Включил GPS-приёмник и покачал головой.

– Эти вершины ещё на полтора километра выше, чем мы. А правда, кажется, что мы уже стоим вровень с ними? Не боись, завтра-послезавтра мы на самом деле окажемся там.

– Да, блин, – Спадолин хватанул воздух ртом, – знал бы, как это выглядит на самом деле – хрен бы предложил.

– Да ну? – Зим иронически улыбнулся. – Наверху всё выглядит совершенно иначе, чем из города. Но мне сейчас даже интереснее. Курим минут десять, а затем двинули. Скоро становиться будем.

– Ты это чего? – Спадолин нахмурился. – Мы ж темп не держим. Чен ждёт нас через три дня над «Хун Шанем»!

– Мне, честно говоря, по фигу темп, – сказал безразлично Зим. – Мне вот что не по фигу. Нас – трое мужиков вокруг сорокалетнего возраста, в очень непривычных условиях, под большой нагрузкой, в высокогорье. Я не собираюсь рвать пуп ни за идею, ни за родину, ни даже из-за денег или амнистии. Потому что мёртвые ничего этого не имеют и не получают. Если ты заметил, Макс, я не герой. Я всё делаю наверняка. А «наверняка», в моём понимании, означает «просто и медленно». Поэтому мы остановимся раньше, чем через километр.

Зим шагнул за поворот тропы и застыл. Затем торопливо сделал несколько шагов вперёд. Протянул руку.

– Ну что, парни? Ещё кто-нибудь сомневается?

Ущелье Суук-Суу упиралось в тупик. Вершины Тянь-Шаня, вчера ещё казавшиеся недоступными, были совсем рядом, над ними – рукой подать! А прямо перед ними вздымалась серо-голубая, иззубренная, словно спина гигантского легендарного чудовища, изогнутая поверхность ледника.

Тянь-Шань. Подъём. Окончание

Тянь-Шань. Подъём. Окончание

– Ух ты! – протянул из-за спины Макс. – Внушает! И что, мы поползём прямо по этой хреновине?

– Не совсем. Насколько я понимаю, люди ходят по краям этих ледяных языков. А как вы думаете, Хорхой?

Болботун Хорхой не ответил. Он внимательно разглядывал ледник в бинокль. У него был маленький охотничий Zeiss, восьмикратный, портативная модель. Зим давно мечтал о таком, только всё не мог себе позволить.

– Я думаю, – произнёс он, не отрываясь от бинокля, – завтра попробовать проползти прямо здесь, под скалами, где лёд падает вниз, в долину. У нас верёвка-то есть?