— Володя, ты, почему молчишь?

— Тоже думаю.

— Словом, я решила согласиться, — сообщила Татьяна. — Ты не будешь возражать?

— Нет, отчего же? Не буду, — ответил я. — Это несправедливо, что твоим волшебным голосом в полной мере наслаждаюсь я один. Пускай и весь остальной народ получит удовольствие.

— Боюсь, что на весь остальной народ для получения удовольствия меня не хватит. Шутка, — улыбнулась она. — Но ты просто прелесть, Володя. Насчет же моего голоса ты преувеличиваешь.

— Если только самую каплю.

— Ну, спасибо. Я польщена. Ты умеешь делать комплименты. Теперь о нас с тобой. Давай договоримся следующим образом. Сначала я переберусь в Москву, обоснуюсь там. Выйду на работу и сниму жилье. А после ты спокойно переберешься ко мне, — сказала Татьяна, прекрасно понимая, что вряд ли у нас все так гладко и складно получится. Скорее, это относилось лишь к благим пожеланиям. Новая сфера ее деятельности подразумевала под собой новый круг знакомств. Новый круг общения. Впишусь ли я в него? В высшей степени сомнительно.

Меня еще смущало, что эту работу она нашла с помощью своего бывшего мужа — любителя рукоприкладства. Что само по себе уже наводило на многие вопросы. Разбирать, однако, подробно я их не желал.

Но до чего же было бы забавно, если бы Татьяна ночью в постели делала объявления такого плана: «Мяч в ворота английского клуба „Челси“ на первой минуте забил Владимир Бугримов…» Хотя стоп. На первой минуте рано и в прямом и в переносном смысле. Это никуда не годилось.

— Договорились, Володя? — спросила она, нежно поглаживая мою руку.

— Договорились, — кивнул я.

На другой день, утром, Татьяна уехала в Москву. Крепко обняла и поцеловала меня на автобусной остановке, промокнула платочком набежавшую слезу, подхватила кожаный чемодан, помахала свободной рукой — и уехала.

Сегодня я тоже хотел отправиться в Москву. Славный поселок Вихляево себя исчерпал. Более того, он надоел мне хуже пареной репы. Цель моего пребывания в нем была выполнена. Я отошел от своего пребывания в больнице и отдохнул от кипения столичной жизни. Пора было возвращаться назад и устраиваться на работу.

Только вот куда?

Потом, я пока не решил, где буду жить в Москве.

Представление об этом у меня имелось очень туманное. Татьяна, естественно, сама еще не успела там обосноваться. Вика, страдая от депрессии, лежала на больничной койке в областном городке. Правда, можно было найти приют у Марины. Когда мы с ней расставались в последний раз, она мне об этом прозрачно намекнула. Добавив, между прочим, что быстро же я угодил под каблук Татьяны.