Какие секреты хранит Джек? То же самое он мог бы спросить и обо мне. У всех свои секреты. Достаточно посмотреть на дневники Магды, в которых она пытается скрыть свои чувства к таинственному человеку, которого я называю Арун, в беспорядочном соединении триангуляции и ботаники, викторианской фотографии и подъема индийского национально-освободительного движения. Вся ее хронология умещается в одной плоскости, прошлое и настоящее неразделимы, а заметки, сделанные пером и чернилами, всеобъемлющи; они словно сошли со страниц тех приключенческих историй, которые я так любила в детстве: в них блуждали странствующие рыцари, преследуя и поражая сказочных тварей. Как же заблуждались эти рыцари, вот что меня тогда интересовало. Сегодня, за чтением слов порицания, обращенных Магдой к сэру Джозефу Хукеру, у меня появилось кое-какое представление на этот счет. Не менее всякого другого он был повинен в уничтожении тех пейзажей, которыми восхищался, так она утверждала. Проникнув в Сикким тайком из Тибета вопреки ясно выраженной воле сиккимского раджи, он разграбил страну цветов, а потом еще имел наглость пожаловаться на то, что собиратели наводнили далекие горы Ассама, опустошили их, «словно бессмысленным разбоем», на несколько миль усеяли гнилыми ветками и орхидеями. Ему выпала честь любоваться на горы Сиккима, когда их склоны все еще были окрашены в розовый цвет магнолии Magnolia campbellii. Всего сорок лет спустя Ма-гда обнаружила, что та же самая магнолия стала настолько редкой и находится на грани исчезновения там, «где когда-то можно было взглянуть на них с высоты и увидеть тысячу водяных лилий, колышущихся на волнах бурного зеленого моря».

Сейчас за откидным клапаном моей палатки горные вершины мерцают под звездами ярче, чем когда бы то ни было; они свидетели того, как всей их родине угрожают опасности перенаселения, горных работ, лесозаготовок, строительства дорог и гидроэлектростанций. Всего пять лет прошло с тех пор, как на неопределенное время пришлось закрыть долину цветов в национальном парке Нанда Деви, даже для выпаса местного домашнего скота, а ведь мы теперь вторгаемся в не менее хрупкую среду в поисках цветка, настолько редкого, что его никто не видел уже добрую тысячу лет. Что будет, если мы найдем мак? Что, если нет? Я все время думаю о Джеке (лицедее, химике, исследователе) и его пистолете — ведь это был пистолет? Если да, то, несомненно, у него были причины взять его с собой. «Земля контрабандистов» — вот как называет мой друг-лепча ту страну, в которую мы вступаем.