Не отрывая глаз от книги, Ландсдорф заговорил:
— Я полагал, что вы нас покидаете, Йонас. Несколько дней вы должны были находиться в Калифорнии. Или ваше телевизионное шоу в вас не нуждается?
— Я могу уехать утром, — ответил Тиг, садясь в кресле напротив Ландсдорфа.
— Я бы предпочел, чтобы вы уехали сегодня вечером. — Только теперь старец поднял голову. — Через час с небольшим я закрою доступ в лабораторию. К тому же будет лучше, если вас здесь не окажется, когда это произойдет.
— Я надеялся, что…
— Я осведомлен о ваших тревогах и надеюсь, вы уразумели мой ответ. Я ясно выразился?
— Совершенно, — ответил Тиг, — только вы забыли уведомить меня о важной роли, какую Джасперсу предстоит играть в будущем. — Говорил он почти бесстрастно. — Совершенно очевидно, что моя ненадежность заходит не столь далеко, как вы пытаетесь меня в том уверить.
Ландсдорф положил книгу на стол, откинулся на спинку кресла, сложил руки на коленях.
— Вы слушали то, что вас не касалось.
— Меня несколько тяготит обращение со мной, как с ребенком.
— А меня тяготит необходимость обращаться с вами, как с ребенком, но вы редко оставляли мне иной выбор. Дело с Джасперсом…
— Неприемлемо, — перебил Тиг. — Он должен быть уничтожен.
— В самом деле? Дабы ублажить ваше самолюбие?
— Дабы убедиться, что старческие фантазии не мешают работе, которая велась пятьдесят лет.
— Фантазии? — Ландсдорф улыбнулся. — Йонас, скажите, когда меня не станет, вы разберетесь, как следует координировать три сферы…
И тут Тиг расхохотался. Такая реакция оказалась настолько неожиданной для Ландсдорфа, что он замолчал.
— Три сферы? — не унимался Тиг, и в голосе его не слышалось ничего веселого. Невесть отчего, но тяжесть в желудке пропала без следа. — Да я
— Понятно, — ответил старец. — И вы все это планировали, да?