Когда поток моих откровений сменяется ручейком и наконец пересыхает, он глубоко вздыхает и предлагает:

– Хочешь посмотреть что-нибудь? Я взял напрокат новый фильм с Адамом Сэндлером.

Я даже не знаю, должна ли обидеться или испытывать облегчение.

– Ты, наверное, шутишь?

Он улыбается.

– Конечно. Ты хочешь знать, что я действительно думаю об этом?

– Хочу.

– Я думаю, что сейчас ты испытываешь стресс, который большинство людей выдержать не в состоянии. Я думаю, что, кто бы ни стоял за этими убийствами, твоей жизни угрожает смертельная опасность. Не говоря уже о риске, которому ты подвергаешься, пытаясь справиться со своей болезнью без адекватной терапии и медикаментов.

Я молчу.

– Ты расстроена тем, что я только что сказал?

– Немного.

Он протягивает мне руки ладонями вверх.

– Я знаю, что это не мое дело. Если не хочешь принимать лекарств, отлично. Но я практически не разбираюсь в биполярных расстройствах. У меня был хороший друг в медицинской школе, он страдал той же болезнью.

– У меня не биполярное расстройство. У меня циклотимия.[20]

– Это все семантические игры. Симптомы одни и те же, все дело в их тяжести.

Я вынуждена согласиться с этим, что и подтверждаю кивком головой.

– На примере своего друга я понял, что масса людей, страдающих биполярным расстройством, говорит, что хочет выздороветь, хотя на самом деле они не испытывают такого желания. Они так великолепно чувствуют себя во время взлетов, что ради этого готовы выносить и жесточайшую депрессию. Пусть даже она настолько тяжела, что в такие моменты человек готов на самоубийство.

– Не стану с этим спорить. Что случилось с твоим другом?

– За неуспеваемость он вылетел из медицинской школы.