— Знаешь, что он гонялся за мной и Майком по всему дому с пылесосом? Ему нравилось пугать Майка угрозами, что его затянет в шланг. Майк орал как резаный. Но ты никогда не слышала этого, потому что Фрэнки проделывал это в твое отсутствие. Ты и не знала, как он издевался над нами.

Анжела опустилась на стул и уставилась на полоски теста, которые нарезала ее дочь.

— Знала, — сказала она.

— Что?

— Я знала, что он груб с вами. И что он плохой брат.

— Но ты ему все прощала. Вот что нас всегда задевало, мама. И Майк до сих пор переживает из-за того, что Фрэнки твой любимчик.

— Ты просто не понимаешь Фрэнки.

Риццоли расхохоталась.

— Я прекрасно понимаю его.

— Сядь, Джени. Давай делать ньокки вместе. Так получится быстрее.

Риццоли вздохнула и села к столу напротив матери. Молча, раздраженно, она стала посыпать тесто мукой, а потом придавать полоскам форму, выдавливая на них выемку. А как еще шеф-повар может выместить свое негодование?

— Ты должна быть снисходительной к Фрэнки, — сказала Анжела.

— С чего это? Он же не делает мне уступок.

— Ты не знаешь, что ему пришлось пережить.

— Я слышала больше чем достаточно о службе в морской пехоте.

— Нет, я о том, что ему пришлось пережить, когда он был маленьким. Совсем маленьким.

— Что-то случилось?

— Меня до сих пор бросает в дрожь, когда я вспоминаю, как он ударился головой об пол.

— Он что, выпал из люльки? — Она рассмеялась. — Что ж, это во многом объясняет его ай-кью.

— Нет, это не смешно. Все было серьезно, очень серьезно. Твоего отца не было в городе, и мне пришлось срочно везти Фрэнки в больницу. Там сделали рентген и обнаружили трещину, вот здесь. — Анжела провела рукой по голове, и на ее темных волосах остался белый след от муки. — В черепе.