— Ну почему же чудовищное?

Прямота вопроса заставила ее судорожно ухватиться за соломинку.

— Теперь все кажется таким очевидным… Но в то время все было совсем не так ясно и не так просто. Элеонора была уверена… А я слышала ту жуткую ссору. И Алиса на самом деле сказала, что жизнь Элизабет сломана, я совершенно точно помню.

Сержант видел слишком много судебных процессов, чтобы с доверием относиться к человеческой памяти.

— Но почему тогда никто из ваших друзей не поверил истории с инцестом и убийством? Вы сказали мне, что были потрясены, узнав, что вы одна вступили в пресловутую телефонную кампанию против полковника. Вы почувствовали, что вас провели. — Он сделал паузу и, не дождавшись ответа, продолжил: — Предположим, миссис Бартлетт столь же доверчива, как и вы — в чем я очень сомневаюсь, — значит, главным виновником всего является тот мужчина с голосом Дарта Вейдера. Итак, кто он такой?

— Не имею представления, — пробормотала Прю. — До сегодняшнего вечера я даже вообще не знала, что он существует. Элеонора никогда о нем не упоминала, говорила, звонят только девушки… — Прю осеклась и замолчала в безнадежной попытке пробраться сквозь темный туман стыда и спутавшихся мыслей, который скапливался у нее в голове с момента прихода Джеймса. — Какая же я дура! — воскликнула она, почувствовав внезапное прояснение. — Она ведь постоянно мне лгала.

*

Автомобиль полиции затормозил рядом с канатным ограждением, и из машины вылезли два крепких констебля, оставив фары направленными на лагерь скваттеров. Лучи фар ослепили Беллу, она осторожно сняла Вулфи с колен и встала, прикрыв его полой куртки.

— Добрый вечер, парни, — сказала она, приложив к губам шарф. — Чем могу быть полезна?

— Одна дама, живущая дальше по шоссе, позвонила в полицию и заявила, что кто-то без разрешения входил на территорию возле ее дома, — ответил полицейский помоложе, на ходу надевая фуражку. Он указал вправо. — Кто-нибудь из вас за последний час или два выходил в том направлении?

Белла почувствовала, как задрожал Вулфи.

— Я лично никого не видела, миленький, — весело ответила она полицейскому, — но я ж смотрела в сторону дороги… поэтому могла и не доглядеть. — Про себя она последними словами проклинала Лиса. Зачем устанавливать правило, запрещающее кому бы то ни было выходить за пределы лагеря после наступления темноты, и потом самому же его нарушать? Единственный ответ: чтобы иметь возможность беспрепятственно шмыгать по поселку. Мысль о том, что Лис всего лишь самый обычный вор, понравилась Белле. Она низвела его образ до обычного человеческого масштаба и на какое-то время позволила себе забыть жутковатые упоминания Вулфи о лезвии.