И тут я его заметил. Метрах в десяти от нашего столика спиной к нам сидели двое — мужчина в легкой шелковой рубашке и молодая светловолосая женщина. До шумной сценки на улице данный столик пустовал, значит, вся эта спортивная возня с рюкзаками и девушками была разыграна специально для меня. И пока я щелкал клювом, он совершенно спокойно вошел в кафе и занял место за колонной, почти скрывавшей его от меня. М-да… Единственное, что мне оставалось сделать, — это почтительно снять шляпу и вручить ему переходящую пальму первенства. Распечатав конверт, я вынул из него лист превосходной бумаги с золотым обрезом и развернул его. Ну, естественно… Ничего другого я от него и не ожидал.

«Сир! С чувством глубочайшего удовлетворения сообщаю вам:

Как единственный член Ордена я принял решение: избрать Вас Почетным Кавалером Ордена Зеленого Червяка. По этому случаю счастлив преподнести Вам персональный экземпляр и беру на себя обязанность заменить вышеозначенный Символ в случае его издыхания.

P.S. Рекомендую держать врученную Вам регалию в шампанском сортов «Veuve Clicquot», и «Roederer Cristal 1888». Кажется, это способствует его здоровью».

Подпись отсутствовала, но и без этого я прекрасно помнил свое письмо, посланное месяц назад из Амстердама. Искать автора не было никакой необходимости. Медленно, с большим чувством скатав послание в тугой бумажный шарик, я с силой запустил его в аккуратно подстриженный затылок сидевшего за колонной мужчины.

— Здравствуй, сукин сын, — вежливо поздоровался я по-русски, когда его счастливая физиономия появилась из-за колонны.

В ответ Рихо Арвович Эвер, с лицом, исполненным прямо-таки неземного блаженства, продемонстрировал жест, известный, по-моему, даже новозеландским папуасам — сжатая в кулак рука с вытянутым средним пальцем. И скрипя всем сердцем, я вынужден был с ним согласиться. Особенно когда обернулась его спутница. Радостная улыбка мадемуазель Софи Моран, иначе известной как девушка Даша, просто не оставляла мне иного выбора. В этом раунде чертов эстонец «поимел» меня решительно и бесповоротно.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

«Кх-ха!» — с громким выдохом закончив сложную фигуру и разжав пальцы, я резко развернулся и замер в классической стойке. Две пары тяжелых нунчак стремительно неслись к мишени, издавая в полете тонкий, едва различимый свист. Следить за ними не было нужды, я и так знал, что они неминуемо воткнутся в макивару, укрепленную в углу большого зала. Короткая дробь ударов лишь подтвердила мою уверенность.

Со стороны входных дверей послышались жидкие аплодисменты. Вошедший несколько минут назад в зал Рихо выражал свое восхищение. Я обернулся.