— Профессор, — засуетился Розарио, — я говорю правду. Зачем мне вас обманывать? Однажды эта могила появилась, да и все тут. На плите были две буквы, под ними — две даты. Точно так, как на фотографии в газете. Я своими глазами видел. А потом в какой-то момент надпись исчезла.

— Речь не об этом, Розарио. Должны же быть свидетели — хоть кто-нибудь! — которые видели похороны.

— Клянусь святой Мартой, нет! В этот день руководство Ватикана проводило собрание персонала. Оно началось в четыре часа дня и закончилось в половине седьмого. В это время, видимо, все и произошло. Когда я вернулся, уже стемнело. Но напротив, у Баварца, еще горел свет.

— У Баварца?

— Так мы называем монаха-капуцина, который дежурит в офисе немецкого коллегиума. Он говорит по-итальянски с забавным акцентом, потому что родом из Баварии. Поэтому мы и прозвали его Баварцем, а вообще-то его зовут падре Теодорус.

— А Баварца на собрании не было? — вмешался в разговор Бродка.

— Нет, — ответил Розарио, — он ведь не относится к нам. Я имею в виду, к управлению.

Зюдов поглядел на Бродку.

— Нужно нанести визит этому монаху из Баварии.

— Я давно уже сделал это, но ничего не выяснил, — сказал Бродка. — Он вел себя очень скрытно, если не сказать, отталкивающе. В любом случае он утверждал, что ему ничего не известно. Но тогда я вообще не знал, что этот человек, возможно, единственный свидетель происшедшего.

Зюдов поднял указательный палец.

— Именно поэтому мы и должны нанести ему визит.

— Но это невозможно, синьоры! — воскликнул Розарио.

— Почему?

— Его здесь больше нет. В тот день, когда в газетах появились статьи о таинственной могиле, немецкий коллегиум посетил государственный секретарь Ватикана. Синьоры, с тех пор как я здесь, его преосвященство никогда не приходил в коллегиум! Когда Смоленски вышел из здания, его сопровождал Баварец. Перед домом они расстались. Кардинал сел в темно-синий лимузин, падре Теодорус — в свой старенький «фиат» годов этак семидесятых. И они уехали.

Зюдов схватил телефонный справочник, лежавший на стойке, что-то записал в свой блокнот, а потом вручил Розарио пару купюр.

— Ты нам очень помог. До скорого! — И, обращаясь к Бродке, добавил: — Идемте!

Когда они направились к выходу, Зюдов пояснил:

— Мы должны найти этого падре Теодоруса! Совершенно очевидно, почему его удалили отсюда. Не хотели, чтобы журналисты его расспрашивали. Но то, что за ним приехал именно Смоленски, очень и очень интересно. Вы так не думаете?

Перед входом они сели в такси.