— Ваше преосвященство, а с чем, если не секрет, была связана бесконечная ненависть Смоленски к папе?

Кардинал Шперлинг подошел ближе к Польникову и приглушенным голосом произнес:

— Вы должны знать, что когда-то папа был секретарем Смоленски. В те времена его звали просто монсеньор Маник. Конечно же, Смоленски сам хотел стать папой, однако конклав его не поддержал. Поэтому он выдвинул своего бывшего помощника, который к тому времени сам стал кардиналом. Смоленски рассчитывал, что сможет его шантажировать.

— Шантажировать?

— У папы в молодости было некое любовное увлечение. Эта связь не осталась без последствий.

— Боже мой! Теперь мне многое становится понятным.

— Это еще не все. Смоленски пытался заставить женщину сделать аборт, ибо не мог допустить скандала. Но женщина стояла на своем. Папа так никогда и не простил этого Смоленски, однако не мог восстать против него. Когда папа — с моей помощью — велел похоронить эту женщину на Кампо Санто Тевтонико, у Смоленски возникло ощущение, что все вышло из-под контроля. Поэтому он занялся операцией «Urbi et orbi», чтобы воспользоваться последним шансом и стать папой.

Польников задумался.

— А папа знал, что он был целью заговора?

— Конечно, — ответил Шперлинг. — Это очень сильно испугало его, хотя я и уверял его, что с ним ничего не случится.

— И что Смоленски убьет сам себя?..

— Об этом он даже не догадывался. Я уверен, что он никогда бы этого не допустил. Он и теперь придерживается только официальной версии. Если бы я сказал ему правду, он никогда не поверил бы мне.

Польников понимающе кивнул.

— Мне и самому трудно осознать реальность. Постоянное давление, постоянный страх, что меня раскроют, — все это камнем висело на моей шее. Но разрешите задать вопрос, ваше преосвященство. Теперь, когда государственного секретаря кардинала Смоленски больше нет с нами, что изменится?

Кардинал курии устремил взгляд в потолок. Казалось, вопрос был ему крайне неприятен.

— Ах, видите ли, Польников, — ответил он наконец, — Церкви две тысячи лет. И что изменилось за это время? Всегда будет папа, который провозглашает реформы и человечность, но уже его последователь уничтожает все добрые намерения. Такое ощущение, что на папстве висит проклятие.

Едва договорив, кардинал курии Шперлинг сам испугался своих слов.

Смерть Смоленски поразила пурпурную мафию, словно прямое попадание бомбы, когда от сильного взрыва отдельные части разлетаются в разные стороны, так что их не соберешь. И если бы некий наблюдатель в тот же день стал искать в Ватикане следы заговора, он ничего бы не нашел. Бывшие соучастники старательно избегали друг друга, не доверяя никому из своего окружения. Они догадывались, что Смоленски умер не своей смертью, однако никто не отваживался высказаться по этому поводу, поскольку тем самым можно было выдать себя.