– Да. Это вы и должны будете сказать, если спросят. Так мне будет спокойней.

Ее улыбка погасла:

– Хорошо. Если вам так хочется.

– Мне очень этого хочется.

Некоторое время они сидели рядом: Терри смотрела в окно, Пэйджит – на конверт. Наконец она спросила:

– Можно мне помочь вам готовиться?

– Спустя некоторое время. – К нему снова вернулась уверенность. – После того, как я прослушаю эту кассету.

Она взглянула на него:

– Вы хотите это сделать? Сейчас?

– Я не могу не сделать это. Завтра, через день, но я прослушаю кассету, как бы Мария к этому ни отнеслась. – Он помолчал. – Я знаю, это нехорошо. Но она слишком часто лгала мне, слишком далеко заходила в своей лжи, чтобы меня заботило, как она к этому отнесется. А кто может поручиться, что лишь один Стайнгардт знает, что на этой кассете? Если это касается меня и наших вашингтонских дел, я должен это знать.

– Но почему именно сегодня?

– Пока не прослушаю ее, ни о чем не смогу думать.

Терри коснулась его плеча:

– Тогда я пойду. Позвоните, когда буду нужна.

Он взглянул на нее, спросил мягко:

– А если вы мне сейчас нужны?

В ее глазах читалось замешательство.

Она возразила:

– Но вы же не хотели, чтобы я знала, что вы будете делать с ними.

– Правильно. – Он посмотрел в сторону. – Но что я услышу, вы можете знать.