— Ха! — саркастически тявкнула дочь. — На этого не похоже, чтобы жизнь как-то положительно влияла. У него ума всего на одну расчетную книжку.

Кроме Будды, наверное, ничего не читал.

— Ты уже сама начинаешь утомлять меня своей примитивностью. Нельзя так на вещи просто смотреть. Человек-это целое ярмо предрассудков. А у тебя целый вагон неверных представлений о людях. Дочь фыркнула недовольно: — Опять ты, мама, за старое взялась. — Не говори тогда, не подумав. И не смотри на все только со своей, еще не высокой колокольни.

Дочь надулась и обиженно выпорхнула из комнаты. Но мать это никак не обидело. Она видела, что последнее плавание шокирующе подействовало на ее дитя. "Такие потрясения только на пользу" — удовлетворенно подумала она.

Глава четвертая

Глава четвертая

"Во мне есть ты.

Тебе, мой друг, обязан

В душе моей, воскресшему теплу.

Во мне есть ты.

И я покорно счастлив,

Земную ощущая доброту".

— Я хочу остаться с тобой, — чуть слышно доносилось из уст Дины.

Рус, все еще по простому, не вникая в подтекст сказанного, по-соседски спокойно отреагировал.

— Это не нужно, Дина. Дальше мы справимся сами. Сен уже окреп. Твердо ходит.

Дина с резко вспыхнувшей болью в глазах прямо посмотрела на далекого для нее сейчас монаха.

А ты зачем пойдешь? Индусы сами знают, куда вести твоего товарища.

— Дина, это мой брат: по духу, по жизни. Я ведь тоже монах.

— Ты, монах? — с отчаянным неверием в голосе молвила девушка. — Какой ты монах? Ты никогда не молишься. Да и Сен китаец. А ты?