Одинокий Волк понимал, что у них на уме, видел, как нездоровое возбуждение растет, питаясь самим собой, словно ленточный червь. Понимал он и то, что единственная для него возможность выйти на свободу связана с тем, чтобы хоть немного навести порядок и положить конец бунту. Иначе к тому времени, когда власти в конце концов восстановят контроль над тюрьмой, делать им будет уже нечего. Здесь не останется ничего, кроме трупов.

Сначала они двинулись туда, где с самого начала держали заложниц. Одинокий Волк подозревал, что нечто подобное тому, что уже произошло, может повториться и там, и не ошибся. Теперь, когда убийцы стукачей сполна полакомились кровью, настала очередь отведать следующее блюдо, которым должна была стать женская киска. Полдюжины арестантов уже сорвали одежду с одной из женщин, когда Одинокий Волк и трое рокеров просунули головы в проем двери.

— Что, пришли поглазеть? — заржал вожак бунтовщиков. — Я слышал, вы тут за главных! — Он уже приготовился, член у него встал в предвкушении момента, когда хозяин вонзит его в зад первой женщины, которая подвернулась за десять лет, пока молодец сидел без дела.

Женщины визжали как резаные.

— Не смей ее трогать! — тихо сказал Одинокий Волк, обращаясь к мужику. Он любил при случае пускать в ход эту фразу, которую взял из своего любимого «Одноглазого Джека». На экране Марлон Брандо произнес ее после того, как его ударили сбоку в какой-то мексиканской забегаловке, а он развернулся и врезал противнику так, что тот согнулся пополам, — и все за то, что не слишком любезно обошелся с барменшей.

— Что ты болтаешь, черт тебя подери, кретин безмозглый? — спросил мужик в ответ и, повернувшись, собрался возобновить начатое.

Одинокий Волк дважды от души врезал ему прикладом дробовика сначала по яйцам, отчего тот, корчась от внезапной боли, сразу согнулся в три погибели, а следующим ударом сломал челюсть. Остальные в изумлении застыли как вкопанные.

— Кто следующий? — спросил Одинокий Волк. Его жертва, извиваясь всем телом, лежала на полу. Остальные посмотрели сначала на него, потом на остальных рокеров, окруживших вожака.

— Чтобы больше такого не было! — обратился к ним Одинокий Волн. — Что сделано, то сделано, так и нужно было. Но тут — другое дело. А теперь катитесь отсюда к чертовой матери!

После того как насильники смотались, таща за собой приятеля, так и не пришедшего в сознание, женщины оделись, и рокеры немного успокоили их. Одинокий Волк приставил к ним Голландца в качестве охраны, затем они вышли наружу и обратились ко всем арестантам.