Затем он начал обдумывать свое положение. Что ожидает его в будущем?

Его снова запрут в тюрьму. Опять потянутся длинные, томительные часы, дни и особенно тяжелые бессонные ночи, верными спутниками которых будут горе и отчаяние.

Ах, зачем ему не дали умереть? Тюрьма внушала ему гораздо больший страх, чем смерть. В нем произошла внезапная реакция. Энергия, которая, наверно, поддерживала бы его до самого эшафота, теперь уступила место слабости.

Вдруг странная мысль мелькнула у него в голове.

Он знал, какое расстояние отделяло Центральную тюрьму от Ла-Форса. При той скорости, с какой бежали лошади, нужно было не более четверти часа, чтобы проехать из центра города на улицу Короля Сицилии. А между тем, по расчету Жака, прошло уже около часа, как они выехали. Должно быть, он ослышался. Наверно, его везли в Бисетр.

Еще одна странность. Колеса больше не гремели по булыжникам парижских улиц. Кроме того, городской шум, казалось, внезапно смолк. Ни одного экипажа не попадалось им навстречу. Копыта лошадей, казалось, стучали о ровную, но мягкую землю.

Жаку страшно захотелось выглянуть из окошка кареты. Но конвоир не спускал с него глаз, — и делать нечего, надо было отказать себе в этом последнем удовольствии.

Молодому человеку надоело мучиться догадками. Он прислонился к спинке кареты и, убаюкиваемый однообразным стуком колес, задремал.

Возбужденное состояние, в котором он находился в продолжение нескольких часов, истощило его силы. Он крепко заснул.

Вдруг он проснулся. В эту минуту карета остановилась.

Первое, что он отметил, — полная темнота. Так, значит, была уже ночь? Куда же везли его так долго?

Но вот дверцы кареты отворились и свет фонаря блеснул перед глазами удивленного Жака. Спутник его вышел первый, затем, по-прежнему не говоря ни слова, подал ему знак следовать за собой.

Жак молча повиновался. Его любопытство и удивление возрастали с каждой минутой.

Быстрым взглядом окинул он место, где так неожиданно очутился. Перед ним расстилалась широкая пыльная дорога, на краю которой сквозь ночную тьму проглядывали группы обнаженных деревьев.

Жандармы куда-то исчезли.

Прежде чем Жак смог сообразить что-либо, его молчаливый спутник схватил его за руку и потащил в темноту.

Они очутились перед низеньким невзрачным домишком весьма подозрительного вида.

Это была, казалось, цель их путешествия.

Жак вошел туда за своим конвоиром.

Они прошли по узкому коридору, освещенному висячей лампой, распространявшей сильный дым и копоть.