— Том, мне правда нужны эти двое. Я знаю, его убил Фаррелл, но остальные стояли рядом и смотрели, как он убивает. В прокуратуре меня заверили, что смогут засадить всех троих засранцев за убийство. Может, в суде обвинение переквалифицируют, но мы можем попытаться!

— Тогда арестуй приятелей Фаррелла — Нельсона и Херберта, как ты ему и грозилась. Вероятно, это они и есть.

— У меня другой план, — ответила Китсон.

— Если пораньше уйти в отставку, то я с тобой.

— Я хочу отпустить Фаррелла под залог, вызвав его завтра на допрос. А самим организовать наблюдение и посмотреть, с кем он свяжется. Он должен позвонить остальным, чтобы сообщить им, что он ничего не сказал.

Торн подумал, что идея вполне здравая, — о чем и сказал Китсон. Потом повторил еще раз, потому что не был уверен, что она ему поверила с первого раза.

— Ты славно поработала над этим делом, Ивонна.

— Я ездила к родителям Амина Латифа, — призналась она, — чтобы сообщить им о Фаррелле.

— Держу пари, им полегчало.

— Я не сказала им, как мы на него вышли. Стыдно, — и тут же на ее лице уже написано смирение, — мы могли его арестовать еще полгода назад. Я знаю, что это когда-нибудь выплывет и нам придется оправдываться, но, когда я сидела с миссис Латиф у нее в гостиной, не захотела омрачать радостную новость. Для его родителей это на самом деле радость.

Торн лишь кивнул и поправил пару вещиц на своем столе.

— Извини, мне еще надо поговорить с Бригстоком о том, чтобы организовать наблюдение. — Она направилась к двери. — И подписать документы на освобождение под залог…

После того как Китсон ушла, Торн увидел, как дождь прорезает тьму. Он был благодарен за эти несколько минут одиночества. За возможность мысленно посмеяться над окончанием папиного выступления.

«Не паникуй, сынок! Все совсем не так, как кажется».

Дым, который совсем не дым, и пожарная тревога, которая оказалась звонком телефона.

«Не стоит делать поспешных выводов».

Он подошел к двери своего кабинета, откуда мог видеть, как Китсон беседует с Каримом и Стоуном в «кабинете особо важных дел». Пока он смотрел, в его голове заискрилась и вспыхнула идея, и тут же поглотила его, как огонь поглощает синтетику.

Когда Торн вышел в коридор, лицо его отца потонуло в красном и золотом.