Берк отложил вилку и недоверчиво смотрел на старика.

— Очень оригинальная версия, — сказал он. — Хотя с доказательствами у вас плохо.

— Тунгусский «метеорит» упал 30 июня в девять тридцать по Гринвичу. Вы думаете, подобные совпадения случаются?

Берк вздохнул и опять взялся за вилку. Пусть специалисты ломают головы над подобными вопросами… Но тут его обожгло воспоминание, и он быстро спросил:

— Послушайте, а ведь Уилсон делал на симпозиуме доклад именно про тунгусскую катастрофу?

— Да, и доказывал, что нет никаких теоретических препятствий для создания трансмиттера, который способен учинить подобные разрушения.

— Но если насчет выгоревшей тайги правда… Тесла ведь должен был сообразить, что у него в руках! Про атомную бомбу тогда, наверное, еще никто и не думал. Однако в его руках было нечто почище атомной бомбы!

— Тесла был убежденный пацифист, — возразил Чеплак. — У него хватило силы воли и мужества похоронить свое изобретение. И так надежно, что после его смерти ФБР не нашло никаких записок, на основе которых можно было создать это смертоносное оружие. Тесла продолжал разработку трансмиттера как передатчика мирной энергии. В лаборатории он изучал способы точной фокусировки луча, эксперименты на башне временно прекратил. Однако денег было в обрез, и в 1917 году вышку на Уорденслиффе разобрали и продали как металлический лом.

Берк рассеянно кивнул. У него самого денег было в обрез.

— Ваш друг Уилсон… По-моему, он «расколол» секрет аппарата. Он пробыл тут двенадцать дней. Прилежнейшим образом читал дневники моего отца в хронологическом порядке, начиная с 1902 года. Но больше всего его интересовали те годы — 1907-й, 1908-й, 1909-й и 1910-й, — когда Тесла разрабатывал трансмиттер, а потом юстировал систему наведения.

Берк опять рассеянно кивнул.

— Думаю, он нашел то, что напрасно искало ФБР. Он намерен построить трансмиттер. Из разговоров с ним я понял, что он самостоятельно прошел большую часть пути. И в записках моего отца ищет ответ на последние ключевые вопросы. Только в отличие от Теслы он не собирается передавать электричество на расстояние и становиться благодетелем человечества. Он хочет получить оружие.

Теперь Берк насторожился.

— Итак, по-вашему, он мечтает о сверхоружии. Но почему вы уверены, что дневники вашего отца ему помогли?

— В последний день он был вне себя от радости. Уезжал счастливым, в совершенной эйфории. По натуре он явно сдержанный и замкнутый, почти мрачный, а тут сиял и улыбался. На прощание обнял меня — не сухо, на свой обычный манер, а по-настоящему — облапил от всей души. Забыл, что мне восемьдесят, и измял как ровесника! Помню его последние слова: «Пришло время для пляски». Вначале я подумал, что он имеет в виду танцевать от радости. Но произнес он это как-то странно, словно говорил о какой-то особенной пляске — пляске с большой буквы. Словом, я остался с очень неприятным ощущением.