Суть драмы сводилась к следующему. Изобретение Уилсона — то самое, которое он хотел запатентовать, — было отнято у него правительством США. На основе того же «суверенного права государства на принудительное отчуждение частной собственности», по которому сгоняют собственников с их земли, когда строят важные шоссе, аэропорты или железные дороги, Вашингтон наложил лапу на патент Уилсона, вручив ему чек на энную сумму, которую эксперты посчитали достаточной компенсацией за ущерб. Изобретение получило гриф «Совершенно секретно» и оказалось под защитой лютого «Закона об охране секретных технологий». Теперь Берку стало понятно, почему о содержании патента в Интернете нет и полслова.

Любопытно, что и с Теслой поступили примерно так же: после смерти ученого его бумаги конфисковало государство, и его идеи были втихаря погребены в самых недоступных архивах.

Джек Уилсон виновен в том, что не захотел смириться с потерей изобретения. В обход «Закона об охране секретных технологий» он продолжал сколачивать капитал для реализации своего проекта — устраивал презентации для потенциальных инвесторов. В ходе следствия всплыло, что он открыто намекал на продолжение работы в каком-нибудь офшоре. Упоминался остров Ангилла — самый северный из вест-индских Подветренных островов. (Остров полунезависимый, но предельно английский, машинально подумал Берк, и его перекосило от презрения к самому себе: он вспомнил, как в единственном и роковом разговоре с д'Анконией он беспечно зубоскалил на эту же тему.)

При выходе с очередной презентации Уилсон был арестован агентами ФБР.

Согласно заметке на сайте Федерации американских ученых, в «Законе об охране секретных технологий» прописаны случаи, когда правительство имеет право — в интересах национальной безопасности — наложить запрет на дальнейшую разработку идеи, то есть практически конфисковать авторскую собственность. В бюро патентов и торговых марок имеются эксперты, оценивающие опасность изобретения для интересов страны. Их доклады идут в соответствующие организации, обычно в министерство обороны или в департамент энергетики. Приговор этих экспертов является, как правило, окончательным и бесповоротным.

В большинстве случаев изобретатель не страдает. Работа, собственно говоря, продолжается — только секретно, при государственном финансировании. Секретность и государственное финансирование — палка о двух концах, то есть не всегда благословение Божье. Однако хуже всего, когда изобретение просто прячут в архив. Что, очевидно, и произошло с идеей Уилсона.