— Это почерк Дэна.

Мартен заметил, как его собеседник пробежал листок глазами снизу вверх. Что-то явно привлекло его внимание — в верхней части. Затем, снова пожав плечами, он вернул меню обратно:

— Ну, пронумеровал. Может быть, у него был такой метод систематизации материалов в своем досье.

— Но есть кое-что еще. То, что написано тем же почерком на верху карточки. Я же видел, как вы рассматривали эту надпись. О чем она?

Коваленко замялся.

— Ну, скажите же, что там написано.

— Ожидается присутствие Китнера, — без всяких эмоций, словно автомат, выдал Коваленко.

— Ранее вы мне говорили, что неважно читаете по-английски. Вот я и хотел убедиться, хорошо ли вы поняли эту надпись.

— Я все прекрасно понял, мистер Мартен.

— Он имеет в виду сэра Питера Китнера, председателя совета директоров компании «Медиакорп».

— Откуда такая уверенность? Думаю, в мире живет не так уж мало Китнеров.

— Может быть, вот это кое-что прояснит для вас. — Николас высыпал перед Коваленко содержание китнеровского конверта. Это были собранные Фордом вырезки газетных статей о сэре Питере Китнере.

Можно привлечь и сведения, почерпнутые из телефонного разговора с женой Альфреда Нойса. Ставка была на то, что Коваленко «проглотит наживку», сочтя эти данные взятыми из записей Дэна Форда. Приосанившись, Мартен заявил веским тоном:

— Питер Китнер был другом Альфреда Нойса. Нойс прибыл в Лондон в день церемонии посвящения Китнера в рыцари. В тот же день Реймонд пытался разыскать его в Лос-Анджелесе. Вот я вас и спрашиваю: каково место Китнера во всем этом?

Русский слегка усмехнулся:

— А вы, похоже, немало знаете, мистер Мартен.

— Чуть-чуть… Пользуясь вашими же словами, сказанными в ответ на вопрос Дэна о том, что вы знаете об Америке. Чуть-чуть? Нет, вы-то знаете гораздо больше. Признайтесь, ведь вы были удивлены, увидев меню. И еще большее удивление вызвало у вас имя Китнера, которое вы прочли. Что ж, я выложил вам все, что у меня было. Теперь ваша очередь.

— Не забывайтесь, мистер Мартен! Вы во Франции на нелегальном положении. И мне нет никаких причин рассказывать вам что бы то ни было.

— Может быть, и нет. Но почему-то у меня такое чувство, что у вас также нет абсолютно никаких причин предавать огласке нашу беседу. Если бы это было не так, то вы позвонили бы Ленару в ту же минуту, как только подобрали меня на улице. — Мартен снова подошел к Коваленко из противоположного конца номера. — Еще раз повторяю вам, инспектор: Реймонд в куски искромсал моего лучшего друга. И я не могу оставить это просто так. Если вы не поможете мне, то я наберусь смелости и сам пойду к Ленару. Уверен, что он сочтет имеющуюся у меня информацию весьма любопытной. В особенности когда задастся вопросом, почему вы привезли меня сюда, не поставив его в известность. Его любопытство еще более возрастет, когда он выяснит, что в вашем распоряжении находятся записная книжка Хэллидея и папка Форда.