Дверцы закрылись; лифт с натугой пополз вверх, скрипя и повизгивая на пути. Николас расслабился, получив возможность хоть несколько мгновений побыть один. Теперь, когда тебя никто не разглядывает, можно обдумать сложившуюся ситуацию. Помимо очевидных факторов риска, таких как Коваленко и французская полиция, было кое-что еще, что не давало ему покоя. Мысль эта терзала его с утра, и он жалел, что не может обсудить ее с леди Клем. В душе нарастало ощущение, что Ребекка не сказала ему всей правды, когда он предыдущим вечером наконец получил возможность поговорить с ней в отеле «Крийон». Ее рассказ о том, как она уснула в ванне, выпив бокал шампанского, не показался ему искренним. Наверняка с ней приключилось что-то еще.

Что именно? Она не могла или не хотела говорить об этом. Может быть, у нее есть любовник? Но сейчас не время быть легкомысленной. Не время, если на свободе бродит Реймонд. Нужно как-то внушить ей, что необходимо всегда быть начеку, сознавая, где и с кем ты находишься. Необходимо…

Громко ухнув, лифт резко остановился. Дверцы разошлись в стороны, он выглянул в коридор. Пусто. Мартен осторожно вышел из кабины и направился к двери номера Коваленко.

Внезапно им овладела неуверенность. Полицейских машин на улице не было. Прибыл ли посыльный от Ленара или еще нет? Или, может быть, уже ушел? А что, если этот человек приехал в машине без опознавательных знаков и сидит сейчас у русского?

Мартен подошел к двери и прислушался.

Ничего подозрительного.

Выждав еще несколько секунд, он постучал. Ответа не последовало. Отлучался он ненадолго, а русский ничего не говорил о том, что тоже собирается выйти на улицу.

Снова постучал — безрезультатно. Наконец Мартен решился и толкнул дверь — она оказалась незапертой.

— Коваленко? — с опаской позвал он.

Никто не ответил, и Николас шире приоткрыл дверь. В номере никого не было. Лэптоп русского лежал на кровати, рядом — его пиджак. Мартен вошел, плотно притворив за собой дверь, и поставил пакет с покупками на стол. Так где же Коваленко? Полиция приходила или нет?

Сделав еще шаг, он увидел, что из-под пиджака русского детектива торчал большой желтовато-коричневый конверт с печатью парижской полицейской префектуры. Затаив дыхание, Мартен вытащил его и открыл. Страниц пятьдесят убористого текста и с десяток фотографий места преступления, первым в пачке был снимок отпечатка среднего пальца со штампом: «Pièce à conviction #7».[23]

— Это наверняка будет вам интересно, — раздался за спиной голос с характерным акцентом.

Николас резко повернулся: Коваленко стоял в двери, держа в руке компьютерный диск.