Не спуская глаз с Питера Китнера, великая княгиня Екатерина Михайловна медленно поднялась. Глядя на нее, встал с места и великий князь Сергей. А за ним и его бабка — великая княгиня Мария.

— Петр Романов. — Звучный голос Екатерины наполнил гулкий зал. Присутствующие повернули головы, следя за тем, как она поднимает в его честь кубок, украшенный гербом Романовых. — Семья великого князя Сергея Петровича Романова рада и польщена приветствовать у себя наследника российского престола.

Встали и другие. Приветственно взметнулись ввысь бокалы. Стояли все — князь Дмитрий, мэр Москвы Николай Немов, министр обороны маршал Игорь Головкин, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Григорий II.

Настала очередь и ему присоединиться к ним. Седовласый Петр Романов-Китнер выглядел по-настоящему царственно, его темные глаза сияли. Приветственно подняв обе руки, он принимал почести. А потом, выждав, коротко кивнул, что означало: царская корона принята.

73

73

Коваленко слишком поздно заметил брошенную кем-то машину. Он резко вывернул руль, чтобы избежать столкновения, и его «ML-500» юлой закрутился на скользкой поверхности. Через долю секунды машина наехала на снежный вал, обрамлявший противоположную сторону дороги. Два колеса поднялись в воздух, потом вновь опустились на дорогу. «Мерседес» развернуло, он задом пробил стену из снега и заскользил вниз по длинному откосу, словно санки. Машина увязла в глубоком снегу на краю скалы. Двигатель по-прежнему работал, фары светили.

— Коваленко! — позвал Мартен. Борясь с тугим ремнем безопасности, он дернулся, всматриваясь в неподвижный профиль спутника, замершего за рулем. Через секунду, которая показалась вечностью, русский медленно повернулся и посмотрел на него:

— Да в порядке я, в порядке. Вы-то как?

— Нормально.

— Куда это нас черт занес?

Николас нащупал ручку, потянул ее и распахнул дверь. Внутрь ворвались снег и морозный воздух — машина слегка покачнулась. Он осторожно выглянул наружу. Скудного освещения хватало лишь на то, чтобы рассмотреть темный обрыв, начинавшийся сразу за дверцей. Снизу доносился далекий шум воды. Высунувшись чуть подальше, Мартен почувствовал, что машина кренится вместе с ним, и тут же замер.

— Что там? — спросил Коваленко.

Заснеженный выступ, а внизу — кромешная тьма. Это было все, что он смог разглядеть. Мартен медленно переместился внутрь и закрыл дверь:

— Мы на краю пропасти.

— Чего?

— Пропасть. Скала. Что тут непонятного? Хорошо, если на трех колесах стоим.

Коваленко вытянул шею, чтобы посмотреть. Машина качнулась вместе с ним.