Коваленко думал, что имеет дело с ритуальными убийствами. А Мартен, со своей стороны, тогда предположил, что, судя по использованию ножа и манере убийств, преступник утрачивает над собой контроль. Александр ныне представал в образе эдакого короля-воителя, близкого к завершению своего кровавого, изматывающего похода, длившегося почти всю жизнь. Уже брезжит заветная цель — российский трон. И «король», который внезапно вновь обрел свой нож, имеющий для него сакральное значение, пускает это оружие в ход со всей необузданной страстью, чтобы расчистить последние препятствия на пути к цели. Похоже, в своих предположениях правы оказались оба.

Но было и еще кое-что. Вспомнилось, как Александр смотрел на Ребекку. Тогда вечером, на вилле под Давосом, в его глазах светилась беззаветная любовь. Нет ли в его душе надрыва иной природы? Избыток амбиций, избыток борьбы, избыток крови и насилия… Вполне возможно, что всему этому активно противостоит его гигантская любовь к Ребекке и безбрежное море спокойствия, омывающее эту любовь.

Эта часть его существа не желает иметь ничего общего с садистским водоворотом крови и убийств, без которых немыслима борьба за трон, а может быть, и само обладание троном. Если это так, то внутри его проходит чудовищный психический разлом. И этот душевный конфликт будет становиться все более яростным и непримиримым по мере приближения дня коронации.

Есть еще его мать — баронесса, годами тонко игравшая роль его попечительницы, сестры его покойной матери, на деле никогда не существовавшей.

Какова ее роль во всем этом?

16

16

Мартен прошелся по комнате еще раз, теперь уже сделав остановку у двери. Замер, напряженно прислушиваясь, но ничего не услышал. Отправился в ванную и ополоснул лицо холодной водой. Потер мокрыми руками затылок и застыл на месте, ощущая приятный холод. Минуту спустя сел на койку, положил ногу на ногу и привалился спиной к стене, чтобы снова погрузиться в решение головоломки. Нужно было сложить все кусочки мозаики вместе, чтобы получить целостную картину. Если ему когда-нибудь удастся вырваться из плена, то, лучше поняв происшедшее, он будет лучше подготовлен к решению следующей задачи — освобождению Ребекки из лап чудовища.

Представлялось совершенно очевидным то, что Питер Китнер подчинил свою личную жизнь высшим имперским интересам. Официально он был женат один раз, взяв в спутницы жизни особу королевской крови. Его супруга была кузиной короля Испании. Этот брак служил указанием на то, что сам Китнер давно уже готовился к будущему, когда русский престол может быть восстановлен, а он в качестве истинного главы императорского дома станет царем.