— Ринтинтин,[27] — пояснил один из мужчин.

Они принесли ему еду, воду и телевизор.

17

17

Зачем им нужно было притаскивать телевизор, он не знал. Да это было и не важно. Через час телевизор стал для него компаньоном, а день спустя — настоящим другом. То, что «друг» принимал только один канал, особого значения не имело. Как и то, что прием приходилось регулировать с помощью домашней антенны. В зависимости от того, как ее повернешь, изображение становилось то четким, то «заснеженным», а звук то прорезался, то искажался и пропадал.

Но и звук не играл особой роли, поскольку вещание большей частью велось на немецком языке, а немецкого Мартен не знал совершенно. Как бы то ни было, телевидение служило пусть и слабой, но все же связью с внешним миром.

Показывали в основном старые американские фильмы и телешоу, дублированные на немецкий. Ну и пусть! Часами он зачарованно смотрел фильмы про Дэви Крокетта[28] и с Энди Гриффитом,[29] «Отцу лучше знать», «Дела Доби Гиллиса», «Трех недотеп», «Полицию нравов Майами», «После апокалипсиса». Затем снова «Три недотепы», «Герои Хогана», «Остров Гиллигана», «Оставь это Бобру». И опять «Три недотепы»… Ему было все равно. Впервые за много дней в комнате появилось что-то помимо него самого, его злобы, мыслей и чернильного мрака.

Потом случилось нечто совершенно небывалое — показали вечерний выпуск новостей! Прямой репортаж вели по-немецки, кажется, из Гамбурга, но с множеством видеовставок из самых разных стран мира. Некоторые люди давали интервью на родном языке. Их сопровождали пояснения на немецком. Мартен не только расслышал английские фразы — он увидел сюжеты из Нью-Йорка, Вашингтона, Сан-Франциско, Лондона, Рима, Каира, Тель-Авива, Южной Африки. У него понемногу накапливалась информация, по которой можно было установить день и дату. Даже время суток.

Итак, было без десяти восемь вечера. Пятница, 7 марта. Минуло ровно семь недель с тех пор, как он был сброшен в воду близ виллы «Энкрацер». Опять больно кольнула мысль о Ребекке. Где она теперь? И что происходит вообще? К этому времени его, должно быть, уже бросили искать, сочтя мертвым. Как она восприняла это? Все ли с нею в порядке или она вновь погрузилась в то ужасающее состояние, которое ей уже знакомо? И как там поживает Александр? А вернее, Реймонд! Стал ли уже царем? И неужели они поженились?

Словно по воле провидения оба внезапно появились на экране: Ребекка — с теплой улыбкой и такая элегантная, какой он ее еще ни разу не видел, Реймонд — с безукоризненной прической, в деловом костюме щегольского покроя и уже без бороды. Но внешне в нем так ничто и не напоминало о прежнем Реймонде Торне. Пара шла по анфиладе Букингемского дворца вместе с ее высочеством королевой. Мгновение — и практически та же сцена повторилась, но только теперь в Вашингтоне, в саду Белого дома, и в компании президента Соединенных Штатов.