У него не было выбора.

22

22

— Хочу говорить. — Мартен громыхнул кулаками в дверь и заорал что было мочи. — Хочу говорить! Хочу дать показания!

Три четверти часа спустя он уже сидел с завязанными глазами в комнате для допросов.

— И о чем же вы хотите нам рассказать? — поинтересовался знакомый гортанный голос. От него, как всегда, густо несло табаком. — В чем хотите признаться?

— Вы хотели знать, почему я присутствовал на ужине в Давосе. Вы спрашивали, кто такая Ребекка. Оба раза я солгал, потому что пытался защитить ее. На фотографии в моем бумажнике она совсем не такая, какой выглядит сейчас. Я был в Давосе по личному приглашению царевича. Ребекка мне не подружка. Она моя сестра. И официально ее зовут Александра Елизавета Габриэлла Кристиан. Она невеста царевича и должна выйти за него замуж сразу же после его коронации.

— Если это правда, то почему же вы не признались раньше? — Голос дознавателя был спокойным, даже каким-то равнодушным.

Мартен не мог позволить себе отвлекаться на психологические объяснения и описание собственных мотивов. Ему нужно было просто гнуть свою линию, а потому он вернулся к тому, с чего начал:

— Я боялся, что вы попытаетесь использовать меня в качестве члена царской семьи. Поймете, что меня можно использовать в политических целях. Придумаете, как мною манипулировать. Даже убьете меня, если это как-то способствует вашим целям.

— Мы можем сделать с вами все, что захотим. Точно так же, как и раньше. — Голос оставался ровным и бесстрастным. — Чего вы пытаетесь добиться, говоря нам все это сейчас?

Мартен предвидел этот вопрос. Тут предстояло совершить осторожный маневр и перенести давление с себя на дознавателя.

— То, чего я пытаюсь добиться, соответствует не только моим интересам, но и вашим.

— Моим? — Дознаватель выдавил из себя злобный смешок. — Так ведь это вы связаны, и на ваших глазах сейчас повязка. Это ваша жизнь висит на волоске, а не наша.

Мартен в душе довольно улыбнулся. Собеседник был не только озадачен, но и несколько уязвлен, значит, оказался в позиции обороняющегося. Как раз этого Николас и добивался.

— Я тут у вас уже долго сижу. Слишком долго.

— Ближе к делу! — рявкнул дознаватель. Теперь он был откровенно раздражен. Тем лучше.

— Дни летят. Дата коронации Александра Романова все ближе. А его будущий шурин запропастился куда-то. Ищут-ищут, а найти не могут. Между тем ни семейная жизнь, ни само положение монарха от такой ситуации не выигрывают. Будущий царь нервничает, злится.

Мартен опасался, что на этом месте дознаватель спросит, а почему же о его исчезновении не пишет пресса. Но тот не спросил. Сам-то Николас давно задавался таким вопросом. Оставалось предположить, что Александр распорядился замять это дело. И, как видно, замяли.