— Где, Тигр? Где?

— Где-то возле Пе…

— Не слышу! — чуть ли не кричала она.

— Петрюсбург!

Петрюсбург? Она понятия не имела, где находится городок с таким названием.

— Тигр, я возвращаюсь в штаб. Попробую связаться с тобой по рации.

— …взяли…

— Что?

Связь пропала.

— Мам, что там случилось в Петрюсбурге? — спросила Лин.

— Работа, солнышко. Мне пора ехать.

Напряжение, испытанное им при въезде на бензозаправку, воскресило давние воспоминания. У него также дрожали руки и также покрывалось испариной лицо во время первого задания перед тем, как он в первый раз убил человека на заказ. Дело было в Мюнхене. Он сидел у окна со снайперской винтовкой Драгунова последней модели, с пластмассовым нескладывающимся прикладом и караулил некоего Клемперера, двойного агента, который должен был выйти из двери дома, расположенного в километре от него.

Ему казалось, будто сам Евгений Федорович Драгунов лежит с ним рядом. Он мельком видел легендарного советского оружейника в ГДР, когда вместе с другими курсантами снайперской школы Штази участвовал в испытании новейших снайперских винтовок. Товарищу Драгунову тогда очень понравился чернокожий курсант, который продемонстрировал невероятную кучность стрельбы при дальности в две тысячи метров, боковом ветре семнадцать километров в час и сплошной облачности в зимний день. Отклонение от контрольной точки у Тобелы Мпайипели составило менее четырех сантиметров. Плотный, кряжистый оружейник одобрительно произнес что-то по-русски, а потом подошел к Тобеле и хлопнул его по плечу, словно хотел удостовериться в том, что Тобела настоящий.

Ему хотелось посвятить свой первый выстрел Драгунову, но, господи, как же сильно билось сердце! Ладони сделались скользкими от пота. На стрельбище он тоже волновался, но по другой причине: ему хотелось быть первым. И вот — первое задание, первое настоящее дело. Ему поручили убить человека. Не «условного противника», а живого человека из плоти и крови, лысого пожилого гражданина ФРГ, который ухитрялся служить и нашим и вашим. КГБ заклеймил предателя и вынес ему смертный приговор. Настало время иностранному курсанту, направленному на обучение АНК, оправдать затраченные на него средства. Телескопический прицел запотел; Тобела не сводил глаз с цели. Дверь открылась…

Мириам сидела на стуле, смотрела на дверь и напряженно вспоминала, как ее вели, когда доставили сюда. Есть ли другой выход? В коридоре было тихо, только слышалось тихое жужжание кондиционера да иногда металлический скрежет. Она больше не в силах была ждать.

— Я не хочу, чтобы вы меня записывали, — заявил доктор Затопек ван Герден. — Таково мое условие.