— Значит, у него есть деньги? Откуда? Остались после того, как он торговал наркотиками? А может, гонорар за убийства?

— Вполне законный вопрос. Но я отвечу так: не оттуда и не отсюда.

Увидев, что она с сомнением качает головой, ван Герден сказал:

— Лучше послушай одну историю. Действующие лица: я, Орландо, Тобела и такое количество американских долларов, какое большинство людей за всю жизнь не видели. Дело было два года назад. Я подрабатывал частным детективом и расследовал дело об убийстве, которое никак не могли раскрыть полицейские. Короче говоря, выяснилось, что убитый участвовал в незаконной операции; они продавали оружие УНИТА в Анголе, алмазы и доллары…

Ван Герден закончил рассказ. Они сели в Йоханнесбурге на заправку, а когда снова взлетели, она подняла разъединяющий их подлокотник и прильнула к нему.

— Я по-прежнему ублюдок? — поинтересовался ван Герден.

— Да. Но ты мой ублюдок. — Аллисон зарылась лицом ему в шею и, закрыв глаза, вдохнула его запах.

Еще днем она думала, что навсегда потеряла его.

Она осталась в самолете и теперь глядела в овальный иллюминатор «бичкрафта». В отверстие люка дул горячий ветер, несший с собой пряные ароматы. Снаружи темноту прорезали фары машин. Двигающиеся люди отбрасывали длинные тени. Из одной машины вышли четверо с носилками. Аллисон было интересно, как выглядит наемный убийца, наркоторговец, примерный семьянин, из-за которого Мириам Нзулулвази рыдала у нее на груди, человек, который бросил вызов всем правоохранительным органам страны. Человек, проехавший через всю страну ради того, чтобы помочь другу. Какой он? Есть ли у него на лице знаки, метки, которые отражают его сущность?

Четыре человека с трудом поднялись по трапу с тяжелой ношей. Аллисон ушла в хвост, чтобы не мешать. Она жадно выискивала глазами Тобелу, но его не было видно. Его скрывали носильщики, ван Герден, врач, который летел с ними, доктор Пиллей и еще какой-то человек. Белый врач поставил пациенту капельницу, индус что-то тихо проговорил ему на ухо, пожал неподвижную руку, а потом все вышли. Дверь захлопнули, и пилот завел мотор.

Аллисон подошла поближе, чтобы посмотреть Тобеле в лицо. Она увидела его глаза — как у оленя, который неожиданно возникает ночью в свете фар, — темно-карие, почти черные, тревожные. Больше она ничего не сумела разглядеть, только испытала дикий страх и одновременно огромное облегчение. Страх от мысли, на что способен этот человек, и облегчение от понимания, что ей он не опасен.

Чернокожий мужчина спал, ван Герден снова сидел рядом с ней.