Если бы не Флой, чувствую, что могу сойти с ума, думая об этом, или заболеть. И тогда Эдвард с сожалением сдаст меня саму в учреждение, и люди будут говорить: о, бедная Шарлотта, она так и не смогла перенести смерть двух этих бедных страдальцев-детей… И мать Эдварда будет говорить всем, какая это трагедия, но что вы хотели, у Шарлотты никогда не было запаса жизненных сил, она так и не смогла подарить бедному Эдварду сына… Когда я думаю, какую роль мать Эдварда могла сыграть в этом, я действительно схожу с ума, поскольку я никогда не поверю, что злая карга не участвовала в этом мерзком заговоре!
У Флоя мало информации о Мэтте Данси, и всю эту историю он узнал от солдата, который попал в госпиталь после ранения шрапнелью. Он пришел навестить своего Друга, другого пациента, и в разговоре упомянул о путешествующей труппе артистов. По его словам, близнецы спели несколько песенок в конце представления, но он не получил удовольствия от этого зрелища; жестоко выставлять этих несчастных в шоу, хотя у девочек очень нежные голоса. (Я знаю, что это совершенно нелогично, но я впадаю в ревнивое бешенство, когда думаю, что Данси или его миньоны учили моих детей пению…)
Ирония всего этого в том, что госпиталь, в котором я работаю, прежде занимал мюзик-холл Данси, до того как военное министерство реквизировало его. Теперь Данси вывел своих артистов на улицу (думаю, что выражаюсь верно) и путешествует с ними по стране. Близнецы названы как близняшки-пташки, что я нахожу действительно ужасным.
Флой дотошно расспрашивал солдата, но ему удалось узнать только, что Данси и его шоу выступали на окраинах Лондона, в Хакни и Хокстоне, но неделю назад они покинули город.
Читала за завтраком статью в «Блэквуде» о планах правительства снова ввести обязательную военную службу. На сегодняшний день закон распространится только на неженатых мужчин от восемнадцати до сорока — не могу избавиться от глубочайшего сочувствия этим мальчикам, посланным в бой, и не могу забыть образы, что рисует Флой, — эту топь полей, и непрестанный железный дождь пуль, и все эти душераздирающе-молодые мальчишки, умирающие в боли и смятении, и ржанье испуганных лошадей. Однажды Флой напишет об этом, и, если он это сделает, это будет книга обжигающего горя.
С утренней почтой пришло письмо от Эдварда, который раздражен тем, что ему приходится заниматься тем, что он называет мелкочиновным постоем, — уверена, что когда он пошел добровольцем в Военное министерство, то представлял себе это так: аккуратные слуги, и пуховые перины, и приличные напитки перед обедом с полковником. Он раздражен, что война ведется неэффективно, это бессмыслица — сокращать рацион: и слуги получали так же, как и господа, когда он воевал с бурами. Он думает, что желудок его плохо переносит эту пищу, и явно рассчитывает на мое участие. Мне плевать, я даже надеюсь, что его желудок испытывает адские муки.