— Увожу пса в гараж, — крикнул я Саре.

В четверг, поздно ночью, я открыл глаза и сел в постели — меня буквально трясло от какого-то неосознанного волнения, граничащего с паникой. Во сне мой больной мозг родил очередной план, и я поспешил посвятить в него Сару.

— Сара, — шепнул я, коснувшись ее плеча.

Она откатилась подальше от моей руки и что-то невнятно пробормотала.

Я зажег свет и повернул ее лицом к себе.

— Сара, — снова прошептал я, уставившись на нее в ожидании, когда она откроет глаза. Увидев, что она наконец проснулась, я сказал: — Я знаю, как избавиться от самолета.

— Что? — Сара бросила взгляд на колыбельку Аманды, потом, щурясь от света лампы, полусонная, обернулась ко мне.

— Я возьму напрокат автоген. Мы отправимся в лес и распилим самолет на маленькие кусочки.

— Автоген?

— Останки самолета мы закопаем в лесу.

Она уставилась на меня, пытаясь вникнуть в смысл моих слов.

— Самолет — это последняя оставшаяся улика, — продолжал я. — Нам бы только от него избавиться, и тогда уж можно будет ни о чем больше не беспокоиться.

Сара села в кровати. Откинула с лица упавшие пряди волос.

— Ты хочешь разрезать самолет?

— Это необходимо сделать до того, как его обнаружат. — Я сделал паузу, обдумывая сценарий дальнейших действий. — Можем сделать это завтра. Я возьму выходной. Найдем контору, где можно взять напрокат…

— Хэнк, — перебила она меня.

Что-то в ее голосе заставило меня замолчать и взглянуть на нее. Лицо ее выражало неподдельный страх. Руки она крепко прижимала к груди.

— В чем дело? — спросил я.

— Прислушайся к самому себе. К тому, что ты несешь.