Я принял логику рассуждений Сары — действительно, будет лучше, если самолет найдут. Найдут, чтобы вскоре забыть о его существовании, — в результате у нас наконец появится возможность уехать и начать новую жизнь. Но я знал и другое: пока самолет лежит в ложбине, мы — в безопасности. И втайне молил: «Дай Бог, чтобы никому не пришло в голову связать убийства с деньгами, что находились в самолете. Пусть эти линии никогда не пересекутся в сознании людей».

Глядя в окно на падающий снег, я строил воздушные замки, мечтая о том, как мы будем жить на новом месте, мысленно прикидывая, где лучше обосноваться. Воображение рисовало яхты, авиалайнеры «Конкорд», в голове мелькали названия заграничных стран. Я представлял, как мы с Сарой занимаемся любовью на берегу затерянного в океане острова, как я удивляю ее дорогими подарками с местных базаров: экзотическими духами, изящными статуэтками из дерева и слоновой кости, драгоценными камнями всевозможных размеров и цветов.

А снег все падал и падал, заметая утренние следы прохожих и свежерасчищенную дорогу.

Примерно за полчаса до окончания рабочего дня мне позвонил шериф Дженкинс.

— Привет, Хэнк. Занят?

— Не так, чтобы очень, — ответил я. — Подчищаю дела к выходным.

— Не сможешь сейчас подскочить ко мне? Тут у меня один человек, которому ты мог бы кое в чем помочь.

— И кто же это?

— Его зовут Нил Бакстер. Он из ФБР.

Шагая по заснеженной улице, я мысленно твердил: «Это не имеет никакого отношения к тому, что я совершил. Они бы не стали меня вызывать, если бы хотели арестовать. Они бы сами явились в «Рэйклиз».

Офис Карла находился в городской ратуше — приземистом, двухэтажном кирпичном здании с короткой бетонной лестницей, ведущей к подъезду. Я остановился на нижней ступеньке, возле алюминиевого флагштока, и попытался собраться с мыслями. Стряхнул с волос снег. Расстегнул пальто, поправил узел галстука.

Карла я встретил в холле. Казалось, он поджидал меня. Шериф улыбался, приветствуя меня как старого друга. Взяв под руку, он повел меня налево, к своему кабинету.

На самом деле у него их было два — большой служил приемной, а из него дверь вела во внутренний, размером поменьше. Жена Карла, Линда — невысокая миловидная женщина, печатала на машинке в приемной. Она улыбнулась, когда мы вошли, и шепотом поздоровалась. В открытую дверь я разглядел мужчину, сидевшего ко мне спиной. Он был высокий, с короткой стрижкой и одет в темно-серый костюм.