— Вы говорите, что у меня нет выбора?

— Думай сам. Для того у тебя и голова на плечах. Если хочешь, можешь позвонить мамаше.

— А что, если я потребую адвоката?

Он ответил не сразу:

— Делай как знаешь. Ты выкладываешь свои карты, я свои. Ты вызываешь своего адвоката, я своего. Но пока тебе придется переночевать в тюрьме. Мне нечего скрывать от тебя, Майкл. Хочешь — верь, хочешь — нет. Вот такие дела. Давай шевели мозгами, и поживее.

Фраза насчет освобождения под залог, сказанная вскользь Рудольфом, навела меня на мысль о возможности позвонить родителям и попросить у них денег под залог. Затем передо мной предстала неизбежная логическая последовательность всех дальнейших событий, ведь тогда мне придется рассказать им обо всем, и не только им, но и ФБР, — и у меня душа ушла в пятки. В лихорадочных мыслях я пытался вырваться из этого тупика, однако у меня ничего не получалось. Со своим дьявольским хладнокровием Эдгар рассчитал все на восемь, а то и на девять ходов вперед. Я мог положиться лишь на животный инстинкт, который убеждал меня в бесполезности моих усилий. Ведь я должен поставить себя на его место и думать так, как он. Однако для этого необходимо иметь его хладнокровие и изощренный ум, а поэтому его намерения всегда оставались для меня тайной за семью печатями.

Рудольф отвел меня в другую комнату, поменьше размером. По сравнению с той, где мы только что сидели, она имела еще более спартанский, уныло-казенный вид: белые стены и серые шкафы. Здесь, насколько я понял, у задержанных снимали отпечатки пальцев. Он достал голубую карточку и приказал мне написать свои имя и фамилию печатными буквами, а затем расписаться. По словам Рудольфа, он еще в детстве решил не иметь дела с именами, которые не мог бы прочитать. Раннее проявление простодушной и несколько примитивной логики, которой он всегда следовал. Макая кончики моих пальцев поочередно в подушечку с мастикой, он затем тискал ими в соответствующие клеточки. Один оттиск смазался, и Рудольф, скомкав карточку, выкинул ее в корзину и начал все заново. Когда мы покончили с пальцами, Рудольф намазал мастикой низ каждой ладони и сделал оттиск под всеми остальными отпечатками. Затем отвел меня в туалет, где я помыл руки, после чего мы вернулись в большую комнату к столу и уселись на свои прежние места. Рудольф принялся заполнять различные бланки. Работая, он продолжал разговаривать со мной:

— В ориентировке из Фриско говорится, что ты живешь в одном здании с главным подозреваемым. Любопытное совпадение, не так ли?

— Мало ли кто там живет. В этом доме много квартир.