Однако у меня ничего не получилось. Трубку снял Нил. Его слабый голос сразу же оживил во мне ощущение невосполнимой потери, которое мальчик всегда будил во мне. Когда я наконец заговорил, он мгновенно узнал мой голос, хотя я всего-навсего попросил позвать Эдгара.

— Привет, — сказал он. В голосе Нила звучала неподдельная радость, что я звоню ему. — Где ты сейчас? — спросил он.

Я попытался сказать ему все то, что он хотел бы услышать от меня.

— Я скучаю по тебе, Нил. Будь хорошим мальчиком. Мы все любим тебя. Я думаю о тебе и обязательно напишу тебе письмо.

В трубке послышался голос Джун, которая несколько раз спросила у сына, с кем он разговаривает.

— Майкл тоже там? — поинтересовался Нил.

— Майкл? Нет, его пока нет.

— О! — Он размышлял после этого недолго. Всего одну секунду, один миг, а затем, не сказав больше ни слова, положил трубку.

13 декабря 1995 г. Сонни

13 декабря 1995 г.

Сонни

Раз в месяц или около того Реймен и Мариэтта клянутся начать все снова. Как правило, разрабатывается новый план. Этим летом она подсыпала ему в кофе порошок, который ей дала золовка, чтобы привить Реймену отвращение к спиртному. Порошок должен был вызвать у него сильную рвоту, как только он сделает глоток виски. На прошлой неделе они поклялись отказаться от кредитных карточек и сигарет. Они собираются расплатиться с долгами, говорит она мне. Нужно выбираться из беспросветной нужды. Мариэтта вся светится энтузиазмом, хотя и сама признает, что подобная задача трудновыполнима. Бросая в очередной раз курить, он начинает слишком много пить, а может быть, и оба они закладывают лишку.

— Наверное, вы действуете друг другу на нервы?

— Нет-нет, — уверяет она. — Он говорит, что так хорошо ему давно уже не было, лет десять. Он счастлив. Вчера вечером дочка целый час проболтала с ним по телефону. Она думает, что он изменился, стал другим.

Уходя вчера с работы, я была полна решимости отчитать утром Мариэтту, пропесочить как следует. Назвать ее кумушкой, сплетницей, шпионкой, приказать прекратить совать нос не в свои дела. Однако, выспавшись, я подобрела и передумала. Поздним вечером мне вдруг захотелось позвонить Сету, но затем я вовремя вспомнила, что он повел Сару ужинать. Слушая разглагольствования Мариэтты о начале новой жизни, я чувствую себя растроганной чуть ли не до слез. Надежда, думаю я, вот главное. Надежда. Каждому нужна надежда.

— Потрясающе, — говорю я, когда мы встаем и направляемся в зал суда. — Я хочу знать, что из этого получится.

У дверей судейской, с обратной стороны, стоит, переминаясь с ноги на ногу, Фред Любич. Очевидно, он поджидает меня здесь не слишком давно, иначе не стал бы терять времени, а вошел в судейскую. В руке у него несколько желтых бланков — ордера на обыск.