Я закрываю уши руками, потому что голоса слишком громкие, а слова отскакивают от стен и пола. Я встаю на стул, потом на стол, потом выпрыгиваю прямо перед судьей. И тут ко мне подбегает мама.

Но я не успеваю к ней прикоснуться. Я лежу на полу, пристав коленом прижимает меня к полу, судья и присяжные протискиваются вперед. И вдруг раздается спокойный и тихий голос. На меня больше никто не давит. И голос мне знаком.

— Ты в безопасности, парень, — говорит детектив Метсон.

Он протягивает руку и помогает мне встать.

Однажды на ярмарке мы с Тео пошли в комнату кривых зеркал. Мы потерялись, или, может быть, Тео просто отстал, но оказалось, что я брожу между стен и заглядываю за углы, которых на самом деле не существует. В конце концов я сел на пол и закрыл глаза. Именно это я и хочу сделать сейчас под пристальными взглядами всех присутствующих. Как и тогда, выхода не было.

— Ты в безопасности, — повторяет детектив Метсон и выводит меня из зала.

РИЧ

РИЧ

Чаще всего, если полицейский небольшого городка вторгается в сферу интересов шерифа, недоразумений не избежать: никто не хочет, чтобы ему указывали, что делать, так же как я не хочу, чтобы мне «налажали» на месте происшествия. Но когда Джейкоб слетел с катушек прямо в зале суда, они с радостью воспользовались бы помощью Национальной гвардии (если бы имелась такая возможность). Поэтому когда я перескакиваю через заграждение и хватаю Джейкоба, все присутствующие отступают, давая мне дорогу, как будто я на самом деле знаю, что делать.

Он качает головой, как будто сам с собой разговаривает, и одна его рука причудливо вытянута вдоль ноги. Но он, по крайней мере, больше не вопит.

Я завожу Джейкоба в камеру. Он отворачивается от меня и прижимается спиной к прутьям решетки.

— Как ты? — спрашиваю я, но он молчит.

Я опираюсь на прутья камеры с другой стороны — мы стоит практически спина к спине.

— Один парень в Свонтоне покончил с собой прямо в камере, — говорю я, как будто мы ведем обычную беседу. — Его забрали в участок и оставили в камере, чтобы проспался. Он стоял, как ты, но скрестив руки. На нем была фланелевая рубашка, застегнутая на все пуговицы. На него постоянно была направлена камера видеонаблюдения. Ты, наверное, теряешься в догадках, как же он это сделал?

Сперва Джейкоб молчит. Потом едва заметно поворачивает голову.

— Он обвязал рукава рубашки вокруг шеи и затянул петлю, — отвечает он, — поэтому на мониторе казалось, что он стоит, опершись о прутья решетки, а на самом деле он уже повесился.

У меня вырывается смешок.