— Именно, — кивнул Джек.

57

57

Доктор Марш занимал особняк в средиземноморском стиле неподалеку от Пенсильвания-авеню, в нескольких кварталах к западу от шумного Майами-Бич. Некогда этот район был сущим раем для удалившихся от дел пенсионеров, но бурное освоение южного побережья привело к тому, что теперь вместо неспешно гуляющих стариков и инвалидных колясок на улицах куда чаще встречались молодые люди на велосипедах и роликах. В районе проживали художники, музыканты, артисты, геи и прочая продвинутая публика — самое подходящее место для богатого, разводящегося врача, любителя упругих молодых тел.

Джек остановил машину и выключил мотор. Стояла темная ночь, и крона раскидистого дуба почти не пропускала света от ближайшего уличного фонаря. Он едва видел сидевшую рядом Розу.

— Последний раз говорю тебе, Джек. Не думаю, что это хорошая идея — вступать в конфронтацию с главным свидетелем по делу.

— А я и не собираюсь конфликтовать с ним. Видел этого типа несколько раз, но так и не заметил, правша он или левша. Просто хочу убедиться.

— Ну и как ты собираешься это сделать? Бросить ему перчатку и посмотреть, какой рукой он будет ловить?

— Нет, попрошу его треснуть тебя по голове.

— Спасибо за любезность.

— Не за что. Угол, под которым сделан надрез на запястье Джесси, — это лишь часть загадки. Даже если Марш и левша, это еще не доказывает, что он убийца. Думаю, она все-таки кинула его.

— Как это?

— Ну сама посуди. Полтора миллиона долларов, которые удалось выудить из виатикальных инвесторов, осели на счете Джесси, где не было указано его имени. Думаю, Марш пошел на все это по одной причине. Не хотел, чтоб его бывшая женушка наложила лапы на все его деньги после развода. И я уверен, когда пришла пора рассчитаться, Джесси не дала ему ни гроша. Отделалась чем-то вроде: «Все было очень здорово, док, огромное спасибо за помощь, всего хорошего».

— Ты хоть понимаешь, что таким образом мы отказываемся от первоначальной версии? Ведь до сих пор вся линия нашей защиты строилась на предположении, что Джесси убили обманутые инвесторы.

— И скорее всего ни к чему хорошему это нас не привело бы. Еще с самого начала меня беспокоило одно соображение: почему они убили Джесси, а доктора оставили в покое?

— Не знаю.

— Ну и как, по-твоему, будет реагировать Марш, когда я задам ему этот вопрос?

— Думаю, он слово в слово повторят то же, что говорил большому жюри. Что это ты убил ее. Так что, прошу, даже заговаривать об этом не смей. Пусть себе пьет кофе или напишет что-нибудь — так мы и узнаем, левша он или нет. Дальше заходить не надо.