Крис испытующе глянул на Дюфура:

— У вас есть шанс. Вы мне поможете?

Дюфур неуверенно кивнул.

Крис освободил его, и вдвоем они перетащили оба обездвиженных тела к стене, примыкающей к водительской кабине. Веревками Дюфура Крис опутал «восьмеркой» шеи Перселл и Торнтена, а концы веревки отдал Джесмин:

— Только потянешь, и начнется удушение. Это покончит со всяким сопротивлением.

* * *

Крис уже хотел вернуться в кабину, но Джесмин удержала его:

— Мальчик болен, — она указала на Маттиаса. Тот лежал с закрытыми глазами, и Анна любовно поглаживала его. — Видишь?

— И что, по-твоему, я должен делать?

— Ехать в отделение жандармерии или в ближайшую больницу.

Крис молчал.

— Я вижу по тебе, что ты на этот счет думаешь совсем иначе, так ведь?

— Джесмин, здесь разворачивается большое дело. Я мог рассказать тебе далеко не все из того, что было в Фонтенбло…

— Поезжай в жандармерию!

— Джесмин…

— У тебя на уме одни твои дурацкие таблички! — вдруг крикнула она. — Ты же все время пялишься на чемоданчик с пробами! Тебе только деньги важны. Ты все еще надеешься за них чего-то получить!

— Джесмин, причина уже далеко не эта, — тихо сказал Крис.

— Ах, не эта? Я хочу тебе кое-что сказать: когда мы встретились в первый раз, у меня в голове «кликнуло». «Возможно, это он», — говорила во мне каждая жилочка… Понимаешь? И в последние дни это чувство только и делало, что бросалось на твою защиту, когда рассудок пытался подать голос. Рассудок-то говорил, что в это положение мы попали из-за тебя с твоими дурацкими костями!

— Джесмин, хочешь — верь, хочешь — нет. Да, у меня есть денежные проблемы. И я хотел срубить бабки, да. Но, помимо этого, я такой упертый бык, который на дух не переносит, когда наступают ему на мозоль. Тебе, Анне и мальчику, кстати, тоже. Я хочу знать, что и кто за всем этим стоит. Я просто должен все это узнать! Есть одно подозрение, которое не дает мне покоя!

— И все-таки. — Она энергично помотала головой: — Маттиас — на первом месте. Если ты пойдешь на поводу у своего безумия…