Это «а» прозвучало так, словно Бланес не только не был удивлен состоянием Нади, но даже воспринял его как должное.
— Некоторые подробности происшедшего с Колином вызвали у нее неприятные воспоминания, — прибавила она.
— Да, Райнхард мне тоже говорил что-то подобное.
— Но все это — лишь несчастливое совпадение, правда?
— Конечно.
— Сколько ни думаю об этом, не могу даже в мыслях предположить о существовании вероятности… вероятности связи с… с тем, что с нами случилось… А ты, Давид?
— Это даже не подлежит обсуждению, Элиса.
— Я вот тут думал, — сказал Бланес, меняя интонацию, — не захочешь ли ты встретиться на днях… Я понимаю, что время сейчас очень хлопотное, но, не знаю, может, нам удастся встретиться, попить кофейку. — Он хмыкнул. Или вернее издал звук, который должен был означать «я смеюсь». — Если Надя захочет, она тоже может прийти…
И тут Элисе показалось, что она поняла смысл звонка Бланеса, который таился за внешней декорацией.
— Вообще-то план хороший. — «План» — вдвойне подходящее слово, подумалось ей. — К примеру, завтра, в четверг?
— Чудесно. Сестра оставила мне машину, и, если тебе удобно, я могу заехать за тобой в полседьмого. А потом решим, куда ехать.
Они говорили так, словно не придавали этой встрече никакого значения. Просто двое друзей, которые несколько лет не виделись, договариваются о встрече вечерком.
— Скажи, как тебя можно найти, — попросила она. — Я спрошу у Нади и перезвоню тебе.