Но есть и повод отказать: О’Нил нужен своим детям. Как никогда. Им пока незачем знать о разводе. Хотя они все равно что-то почувствуют. Интуиция у детей очень сильна.

— Ау, — позвал вдруг мужской голос с бокового дворика. Вот и еще повод не ехать.

Глядя Майклу О’Нилу в глаза, Дэнс сдержанно улыбнулась.

— Мы здесь! — отозвалась она. — На веранде.

Послышались шаги на ступеньках, и на веранду вышел Джонатан Боулинг. Он улыбнулся О’Нилу, и двое мужчин пожали друг другу руки. Как и Дэнс, профессор надел джинсы, а еще черную вязаную рубашку, ветровку и походные ботинки.

— Что-то я рановато.

— Не беда.

Умница О’Нил сразу все понял. В его глазах Дэнс прочла искренние извинения — за то, что поставил ее в неудобное положение.

Дэнс — тоже взглядом — дала понять, мол, извиняться не за что.

О’Нил улыбнулся, почти так же как они с Дэнс улыбнулись друг другу в прошлом году, услышав в машине по радио песню Сондхайма «Впускайте клоунов» — о потенциальных любовниках, которые никак не сойдутся.

Оба знали: нужный момент угадать очень непросто.

— Мы с Джонатаном едем на выходные в Напу, — ровным голосом произнесла Дэнс.

— Так, небольшой семейный сбор в родительском доме, — пояснил профессор. — Люблю привозить с собой посторонних.

Боулинг тоже умен. Догадался, что пришел не вовремя, и попробовал приуменьшить значимость совместной поездки.

— В Напе красиво, — произнес О’Нил.

Они с Анной провели медовый месяц недалеко от виноградников Кейбрэд.

Ох уж эта ирония… Дэнс внезапно зарделась как девочка.

— Уэс у бабушки с дедушкой? — спросил помощник шерифа.

— Да.

— Позвоню ему. Завтра в восемь хочу выйти в море.