Взвешивая ситуацию, Дэнс заметила, что тело Оверби не выдает стресса, тогда как сама она стучит ногами по полу.

Картина в целом, похоже, ясна. Дэнс чуть не высказала эту мысль вслух.

Надо принимать решение.

Решение непростое.

Оверби побарабанил пальцами по письму от генпрокурора.

— Прискорбно, когда возникают подобные ситуации. Делаешь свою работу, а тут вмешивается нечто постороннее.

Позади дело о крестах на обочине, взлеты и падения по делу Джона Доу, страшные дни беспокойства о матери… еще одного боя Дэнс не выдержит. Сил не хватит.

— Если вы боитесь, что жалоба на Ройса вызовет конфликт, я вас понимаю, Чарлз. Полностью.

— И правильно. Работы много, и сама собой она не делается. А жалобу спрячем и забудем.

Начальник убрал письмо обратно в папку и поставил ее на полку.

— Насколько еще мы сумеем прогнуться, Чарлз?

— Хватит конфликтов, — сказал Оверби.

— Работа не ждет.

— Ладно, время позднее. Приятных выходных. И спасибо, что закрыли дело, Кэтрин.

— Спокойной ночи, Чарлз, — поднимаясь из-за стола, сказала Дэнс.

Покидая кабинет начальника, она чувствовала себя так, словно ее искупали в грязи. Интересно, шеф себя чувствует так же?

Вряд ли. Ой вряд ли.

Дэнс вернулась в БО и уже хотела открыть дверь кабинета, как вдруг из-за спины позвали:

— Кэтрин?

Перед ней стоял незнакомец: джинсы, тенниска, пиджак… Господи, Дэвид Рейнхольд! Без формы Дэнс его не сразу признала.