Боль терзала его сильнее обычного и еще усилилась с того момента, когда Фридрих разбудил его на рассвете и сообщил об исчезновении вертолета с Вейлом и одной из шлюх. Он приказал тщательно прочесать остров, а катер проверил прибрежную зону. Сначала он испугался того, что Вейла похитили его бывшие хозяева — израильская разведка Моссад была безусловно способна на это. Потом он стал думать, не связано ли каким-то образом это исчезновение с Мортоном. Однако не нашлось и тени улик, подтверждающих вероятность первой или второй версии.

Пока зона поиска быстро расширялась, Фридрих выдвинул довольно убедительную версию происшедшего. Вейл спьяну полетел вместе со шлюхой в какое-нибудь живописное местечко, чтобы развлечься; потом, сообразив, что ему грозят неприятности — грозят им обоим, — он спрятал вертолет и сейчас скорее всего был уже на полпути из страны. Учитывая особенности местности, добавил Фридрих, он мог спрятать вертолет в тысяче мест. Несомненно, такая возможность существовала. Но ему надо было знать. Ни Фридрих, ни кто-либо еще не смог бы понять этой потребности — главной пружины его внутренней движущей силы.

Теперь, несколько часов спустя, лишь угрожающие пятна на щеках свидетельствовали о присутствии этой потребности. Все члены персонала, не занятые на дежурстве, собрались здесь. Подошедшие позже стояли по двое и по трое у стен или усаживались прямо на пол перед возвышением. Единственный, кто находился на помосте, был Фридрих. Он стоял рядом с инвалидным креслом доктора Ромера. С того момента, как тормоза кресла издали легкое шипение, ни один звук не нарушал гнетущее молчание. Снова и снова доктор Ромер изучал напряженные лица и вслушивался в малейшие шорохи с остротой слепого.

Он видел удивление, беспокойство, а на некоторых лицах — почти шоковый стресс. Это подтвердило его собственное убеждение в том, что никто из персонала не замешан в случившемся.

Перед приходом сюда он прочитал личное дело Вейла. Ничего там не давало оснований предположить, что этот мрачный кареглазый израильтянин — дурак. А Вейл должен был знать, что его поступок может повлечь за собой лишь одну цепочку последствий. Дело не только в самовольном использовании вертолета, что само по себе уже очень серьезно; дело было в роковом изъяне Вейла, который всплыл на поверхность. Осознание этого вызвало небольшую вспышку внутренней ярости у доктора Ромера. До сих пор он доверял Вейлу. Потерять его было бы очень жаль, но Вейл никак не мог быть просто уволен. Его пришлось бы убить. Ромер почувствовал, как его горло сжалось от возмущения: ну почему люди ведут себя так глупо?