— Ладно, Шелби, поднимайтесь. Мюллер, Кемаль…

Рого обратился к Роузену:

— Я побуду с вами, Мэнни, пока ее не поднимут. Да ступайте же, Мартин, хватит уже!

Рого и Роузен остались вдвоем. Матрос крикнул наверх:

— Сбросьте несколько одеял и подайте трос какой-нибудь!

Рого произнес:

— Не смотрите туда, Мэнни. Они все сделают, как надо. В любом случае, ей уже не больно.

Матросы завернули тело в одеяло и повязали строп.

Роузен спросил:

— Ну почему, почему именно она?! Она ведь так стойко, так храбро держалась, а я каждый раз смеялся, когда она жаловалась на сердце. До самой последней минуты я не верил этому!

Он чуть помедлил и повторил:

— Она ведь стойко держалась, да?

Рого ответил:

— Да, Мэнни. С самого начала она держалась молодцом.

Роузен вдруг посмотрел на него и воскликнул:

— Ах, Боже мой, Майк! Что я такое несу! У вас ведь тоже…

— Да, тоже… — задумчиво ответил тот.

— Вира! — крикнул матрос, и Белль Роузен начала свое последнее восхождение. Когда ее тело скрылось в проеме, Рого произнес:

— Теперь ступайте, Мэнни.

Роузена все еще трясло, так что матросам пришлось помогать ему. На полпути он вдруг замер, оглянулся и испытующе посмотрел на Рого, в одиночестве стоявшего среди уже ненужных фонарей и ламп.