— Стало быть, Гектор, ты живешь в Эль-Боррасе?
— Да.
— Расскажи, как ты добрался до шахты. От реки и до вершины горы.
Оставив Гектора, капитан Диас отошла поговорить с тем, кто допрашивал Амадо. Нервничая, Гектор искоса глянул на Билла Стрейта и его рослого, явно очень важного соседа. Американцы, ни с кем не перепутаешь… Впервые с момента задержания появилось время оглядеться. Он, конечно, и раньше видел всякую электронику и мощные компьютеры — в кино. В жизни эта техника производила еще более сильное впечатление. Как и атмосфера напряженной работы: операторы поддерживали непрерывную связь с многочисленными поисковыми группами, хор голосов, пробивающихся по каналам связи, не умолкал ни на секунду.
Видя, что капитан Диас возвращается, Гектор перевел дыхание.
По дороге она что-то сказала Биллу Стрейту и высокому американцу, и к Гектору подошли все трое.
— Получается неувязка, — объяснила Диас спокойно. — По твоим словам, вы шли пешком от самой реки. Амадо говорит, вы ехали на мотоциклах.
— Гектор, — Билл Стрейт смотрел мальчику прямо в глаза, — мы знаем, что вы с Амадо были в шахте не одни.
Стрейт остановился, давая капитану Диас время перевести.
— Кто еще мог с нами быть? — уперся Гектор.
— Президент Соединенных Штатов.
— Нет! — объявил Гектор с вызовом. Переводить не было необходимости. — Нет!
— Слушай меня внимательно, Гектор. Когда мы найдем президента, выяснится, что ты солгал. Тогда ты отправишься в тюрьму надолго.
В переводе капитана Диас утверждение прозвучало так, будто судья уже произнес приговор: лет двадцать, а может, и тридцать.
— Нет, никого не было, только я и Амадо, — упорствовал Гектор. — Спросите ваших людей — они ведь никого не нашли?
Что-то изменилось, и Гектор посмотрел в сторону. Навстречу двое полицейских вели Амадо, бледного, заплаканного. Все было понятно без слов: Амадо проговорился.