— Да.

— И если не очистить первую рану, у нее будет над тобой власть.

Я снова сделала глубокий вдох, хотя и прерывистый.

— Да.

— Даже если мы очистим рану, она все равно сможет тебя призвать. Если она так сильна, как ты говоришь.

— Она даже еще сильнее. — Я обтерла руки о джинсы. — Ты думаешь, Николаос сможет повернуть меня против тебя, даже если мы очистим рану?

Я посмотрела на него, надеясь, что смогу прочесть выражение его лица.

Он смотрел на меня сверху.

— Мы, вампироборцы, иногда рискуем.

— Ты не сказал «нет», — заметила я.

Он чуть заметно улыбнулся.

— «Да» я тоже не сказал.

Отлично. Эдуард тоже не знает.

— Давай лей еще, пока я не потеряла присутствия духа.

Тут он улыбнулся, сверкнув глазами.

— Его ты никогда не потеряешь. Жизнь — возможно, присутствия духа — никогда.

Это был комплимент, и так он и был задуман.

— Спасибо.

Он положил руку мне на плечо, и я отвернулась. Сердце колотилось в горле, в голове отдавался пульс. Я хотела бежать, вырваться, завопить, но должна была сидеть и дать ему делать мне больно. Терпеть этого не могу. В детстве мне можно было сделать укол только вдвоем. Один держал шприц, а другой — меня.

Теперь я держала себя сама. Если Николаос укусит меня второй раз, я наверняка сделаю все, что она захочет. Даже убью. Я уже видела такое, а тот вампир был детской игрушкой по сравнению с мастером.